Измену не прощают - стр. 29
Убеждаю себя, что это хорошо. Было бы гораздо хуже, если бы Ника враждебно восприняла появление у меня некоего приятеля. А так она быстро съела курицу с салатом и убежала в свою комнату.
Остались я, Леша и мама. Надо было и папу позвать для полного комплекта, вдруг подумалось. Наш ужин из знакомства с ребенком превратился в знакомство с родителями.
— Алексей, значит, у вас серьёзные намерения по отношению к моей дочери, — заявляет мама, когда мы остаёмся втроем.
Все-таки шампанское было лишним.
— Именно так, Нина Васильевна.
— Только я не поняла, вы разве работаете вместе?
— Нет, мы с Полиной работаем в разных сферах. У меня своя маркетинговая компания.
— Тогда к чему в вашей записке было сказано про харассмент?
— В какой записке?
Кровь отливает от моего лица. Мама не знает, что Стас мой начальник. От греха подальше я решила ей не рассказывать. И мать подумала, что тот букет роз был от Леши. Еще удивилась, почему он прислал его в квартиру родителей, а не в мою съемную.
А Стас ведь не знает, где я сейчас живу, поэтому отправил курьера к родителям. Кстати, странно, что он до сих пор помнит адрес.
— Мама, ты о чем? — изображаю удивление и бью родительницу ногой под столом.
— Ой… — быстро находится. — Представляете, на днях курьер ошибся дверью и доставил цветы не соседке, а нам. В записке было написано: «Можешь обвинить меня в харассменте — я все равно тебя люблю». Или что-то такое. Ну мне-то никто не может прислать цветы с такой запиской, я на пенсии и тридцать лет замужем. Подумала, что Полине пришли. А потом выяснилось, что это курьер ошибся дверью. Вот смешно было.
Алексей смеется, а я незаметно убираю от мамы ее бокал с недопитым шампанским и на всякий случай еще раз пихаю ее ногой под столом. Остаток вечера у нас проходит за непринужденной дружеской беседой. В девять часов я иду провожать Алексея до автомобиля.
— Спасибо тебе за этот вечер, — искренне благодарю.
— Кажется, твоя дочь осталась довольна.
— Да, ее покорил твой подарок.
Все оказалось настолько легко, что даже не верится. Вероника не выходила из своей комнаты, мы только слышали звук езды новой машинки.
— Я рад, что все пошло хорошо.
— И я рада.
Мы стоим слишком близко, я немного нервничаю. Леша уверенно кладёт руки мне на талию и придвигает к себе еще ближе. Не успеваю ничего осознать, как он целует меня в губы. Сначала легко и едва ощутимо, затем сильнее. Через несколько секунд поцелуй становится глубоким.
Не могу понять, что я чувствую. Кажется, ничего. Просто отвечаю на ласку губ Леши, не испытывая ни наслаждения, ни отвращения. Подумаешь, поцелуй. Только в висках пульсирует:
«Впервые после Стаса».
Неожиданное воспоминание о бывшем женихе заставляет меня обвить шею Леши и придвинуться к нему ещё плотнее. Убеждаю себя, что делаю это не назло Стасу, а потому что сама хочу. Мне ведь искренне нравится Алексей.
Вот только когда его рука съезжает с моей спины до ягодиц, я осторожно отстраняюсь.
— Я уже пойду, надо укладывать Веронику.
— Да, конечно. Когда мы теперь увидимся?
— Давай на неделе после работы.
— Давай.
— Спасибо за вечер.
— Это тебе спасибо за вкусный ужин. Ты прекрасно готовишь.
Смущенно улыбнувшись, я ухожу к подъезду. Пока поднимаюсь на лифте, прикасаюсь пальцами к губам, пытаясь прислушаться к своим ощущениям. Удивительно, но их нет. Вообще никаких чувств поцелуй с Лешей во мне не вызвал.