Изменить будущее - стр. 3
К нему столько всякого нужно было… Увеличитель, ванночки, проявители-закрепители, фотоплёнка и фотобумага, глянцеватель. Но глянцевали мы, помнится, на стекле. Ах да, фонарь красный, бачок для проявки плёнки.
За две недели изоляции, я всё хорошенько обдумал и немного привык к своему новому состоянию.
Очень тяжело было говорить и вести себя, как мальчишка. Да и взгляд…
Лечащий врач, молодой, по моим старым меркам, парень лет тридцати, разглядывая мои склеры удивлённо отстранился и спросил:
– Ты, что такой суровый?
– Болею, – прошептал я и он, усмехнувшись, расслабился.
– Шутишь, это хорошо, – бодро сказал он.
– А не шутишь – плохо, – продолжил я хмуро.
Врач скривился.
Медсестра, та вообще, чуть не, как она сама сказала: «Не родила», когда я схватил её за руку. Я дремал и почувствовал какое-то движение надо мной. Открыв глаза, я увидел протянутую ко мне руку, и машинально схватил её за запястье. Хорошо хоть не надломил. Бедняжка пришла ставить мне капельницу и пыталась разбудить. Рефлексы, блин.
Короче, я вышел из больницы с головой, более-менее вставшей на место. А так, честно говоря, едва не сошёл с ума от мыслей и чувств. Основная мысль была: «Нахрена козе баян?».
Мне и так было неплохо в том теле. Да, доживал, как говориться, хотя и чувствовал себя вполне себе не плохо, и вдруг начать переживать заново то, что уже прошло? Всю жизнь заново? За что мне эта канитель? Хоть бы ещё чужую… В чужом теле… А в своей чего я не видел?
Что-то кардинально менять в себе или жизненном пути, я не видел смысла. Я делал то, что требовалось, по обстоятельствам и особо вроде как не напортачил. Всё уже сложилось и семья, и дети, а сейчас? Вдруг что-то пойдёт не так? Так думал я, возвращаясь в отчий дом на такси с отцом и матерью.
Что-то не так уже пошло. Попав в больницу, я не встретился со Светланой, своей первой настоящей любовью, с которой мы «продружили» до моего первого курса института. Это в той жизни, а в этой она с родителями пришли к нам домой покупать Большую Советскую Энциклопедию, а меня нет. Ай-яй-яй!
А мне тогда она очень понравилась. Я на неё запал серьёзно и вскоре мы уже «дружили по-настоящему», как говорил папа. Но без… Э-э-э… «Излишеств». Она была младше меня на год, да и я ещё не думал о «том». Какие могут быть «излишества» в шестнадцать лет? Хотя…
А сейчас жизнь пошла наперекосяк.
Когда я узнал от родителей про «Энциклопедию», я загрустил.
– Ты чего? – Спросила мама. – Жалеешь? Самой жалко, но… То надо, это… Ты уже большой.
– А? Да нет. Это я так… Каникулы прошли и в школу завтра.
Я вдруг понял, что и «слава богу», что мы не встретились со Светланой. У девчонки жизнь потом пошла «поломатая». Она долго не могла мне простить мой уход. Но сделать тогда я с собой ничего не мог. Встретил свою единственную и неповторимую и как отрезало. Вчера любил, сегодня нет. Одномоментно.
Я вздохнул полегче.
– Да ладно тебе вздыхать, – сказал отец. – Зарядку там делал?
– Делал, пап, – сказал я, умолчав, что не только зарядку, а ещё и короткий комплекс китайской тайцзыцюань, и пять элементов цигун.
До воспаления у меня не дошло, но ангина была шикарной, по словам врачей. Аж консилиум собирали.
Когда я в больнице рано утром делал комплекс тайцзы, медсестра позвала дежурного врача, опасаясь, что у меня «поехала крыша». Такое, как мне потом рассказала она же, у них случается часто. Человек сходит с ума от всякой фигни, оказывается.