Измени со мной - стр. 27

Становится жарко. С трудом отрываю взгляд от экрана и смотрю на ребят. Хочется смотреть хоть куда, лишь бы не на эти проклятые четыре слова. Снова ловлю взгляд Ковалева. В его руках телефон, и это настораживает еще больше. Но нет, это глупо. Смс пришло утром.

Я понимаю, что сообщение — это чья-то злая шутка. Это бред. Но на душе от этого легче не становится. Наоборот. Еще странно смотрящий на меня мажор, с ухмылкой на лице… и телефон в его руках. Может быть это он мне мстит за первую лекцию? Я ведь его отчитала на глазах у всей группы. Нет, бред чистой воды.

Телефон снова завибрировал у меня в руках.

Новое сообщение.

«Не веришь?»

Его читаю, а сердце с тревогой сжимается. Снова взгляд поднимаю на студента. Он что-то пишет в телефоне.

Он не он? Нет. Не он. Почему-то в этом уверена. Тогда кто? Любовница?

У Антона есть любовница? Или это какой-то тупой развод? Боже…

«Нет», – набираю быстро и отправляю.

Ответ не заставляет себя долго ждать. Телефон снова вибрирует. Но на этот раз я не тороплюсь смотреть сообщение. Откладываю гаджет в сторону и поднимаюсь с места. На ватных ногах подхожу к доске и, взяв маркер дрожащими пальцами, начинаю выводить формулу.

– И так, – заговариваю, стараясь совладать с голосом, – продолжим.

Нужно взять себя в руки и довести лекцию до конца. А ответ я посмотрю по завершению рабочего дня. Иначе… иначе я боюсь себе представить, что меня там ждет.

Как заканчиваю лекцию, не понимаю. Студенты расходятся, а я сижу за столом и кручу телефон в руках. Вижу эту бесячую единичку на ярлыке сообщений, и меня внутри всю трясет от страха.

Когда же остаюсь в аудитории совершенно одна, нажимаю на ярлык, и сообщение открывается.

Фотография.

Господи! Если первое сообщение об измене мужа меня подкосило, то это фото – выстрел прямо в сердце!

На ней молодая девушка, мой муж и ребенок в его руках. Я просто тупо пялюсь на эту картинку, и, кажется, вся жизнь прожитая вместе с Загорским пробегает перед глазами. Его обещания о детях, его клятва в любви, его поцелуи, наша первая близость. И все это сейчас перечеркивается вот этим фото.

Экран гаснет, пряча от меня предательство мужа. А я закрываю глаза и, кажется, даже боюсь вдохнуть.

– Ждана Игоревна? – вздрагиваю от неожиданно раздавшегося в тишине голоса.

Распахиваю глаза. Сердце как сумасшедшее рвется в груди. Выдыхаю. И, подняв голову, ищу взглядом обладателя голоса.

Стоит у стола первого ряда и смотрит на меня.

– Вы почему все еще здесь? – прочистив голос, стараюсь держать себя в руках.

– А вы? – подходит чуть ближе. Впивается своим взглядом. – У вас все хорошо?

– Да, – натягиваю улыбку. – Все прекрасно, – начинаю собирать свои тетради в стопку.

Беру сумку, но тетради не хотят в нее влезать. По столу скатывается карандаш и падает на пол. Приседаю, чтобы его подхватить, но Ковалев оказывается проворнее и быстрее. Мы чуть не сталкиваемся лбами. Наши взгляды пересекаются. Его пробирает до мурашек. Легкий прищур голубых… мне казались они серыми. А тут…Сердце спотыкается, пульс зашкаливает.

– Ждана Игоревна? – в аудиторию заглядывает Матвей Сергеевич.

Я быстро поднимаюсь. Вадим тоже. Забираю из его рук карандаш.

– Вы что-то хотели Матвей Сергеевич? – спрашиваю, пока застегиваю молнию на сумке.

– Хотел узнать у вас кое-что, – не торопится он уходить и стоит в дверях.