Измена. За гранью доверия - стр. 19
Жизнь без него.
Потому что без доверия и любви это не семья.
Дни до конца праздников проходят чередой. У меня нет слёз и нет желания выяснять что-либо. Я жду начала рабочей недели.
А Влад, чувствуя мою отстранённость, наращивает усилия. Он старается расшевелить меня. Нахваливает. Уверяет в своей любви. Слова, слова, слова… Нагромождение холодных каменных слов.
А я, глядя на мужа, понимаю, что он действительно любит тот уют, что создан мной в семье. И боится потерять устоявшийся быт и надёжный тыл. Но при этом ему безумно скучно со мной.
Стоило понять, что больше нет его любви, и всё встало на свои места. Я замечаю, как он отводит глаза, когда думает, что я не вижу. Ему уже нет удовольствия разглядывать меня. Хотя я знаю, что с рождением ребёнка расцвела. Стала более женственной при прежнем хрупком сложении. Он подбирает более нейтральные слова, обращаясь ко мне. И основное время мой муж проводит с сыном. Но не потому, что ему интересно. А для того, чтобы не оставаться со мной наедине.
Я сослалась на недомогание и попросила Влада спать теперь на диване в гостиной. И он, постояв на пороге спальни набычившись несколько длинных секунд, тем не менее, согласился.
А ещё я точно знаю, что у него есть женщина. Его сердце пылает к ней. Мне не нужно больше подтверждения измены. Зачем? Я вижу явные и очевидные свидетельства на каждом шагу.
В том, как он ждёт звонка, поглядывая на телефон, как иногда мечтательно улыбается, глядя в окно.
Это больно.
Видеть отражённую в холодном стекле счастливую улыбку мужа, когда он думает о другой.
Я понимаю, что катастрофа неизбежна. Не представляю, в какое место стелить соломку, чтобы осколки нашего брака ранили не так сильно моего сына и меня.
Живу в предчувствии ужасного конца.
Но прежде чем делать окончательные выводы, прежде чем искать адвоката и подавать на развод, мне нужно попасть на работу к Владимиру.
Я должна своими глазами посмотреть, отчего муж не хочет, чтобы я вернулась в офис? Что случилось-то? Что изменилось?
Всё рано или поздно заканчивается. И вязкие бесконечные рождественские каникулы источились к моему облегчению. В этот вечер перед началом рабочей недели Влад срывается.
Зазвонил его телефон, лежавший в комнате у телевизора, и я, как раньше, взяла трубку, чтобы передать мужу. Но не успела зайти в детскую комнату, где прятался от меня Владимир, как столкнулась с ним у порога.
– Никогда! Слышишь? Никогда не смей трогать мой телефон! – с неожиданной злостью грубо рявкнул он, выхватывая из моих рук трубку.
Двенадцатая глава
Юрочка, испугавшись крика, захныкал. И меня переклинило.
Резко шагнула вплотную к Владимиру и, привстав на цыпочки, яростно зашипела прямо в его злое лицо:
– Прекрати орать, ты пугаешь ребёнка, папаша!
Подхватила Юру на руки и, развернулась к мужу лицом, защитным жестом закрывая сыночка. Пряча от всего мира под своими ладонями.
Влад явно растерялся. Не ожидал от меня отпора и такой экспрессии, страсти.
А я усилием воли замолчала, не желая скандалить и ещё больше пугать сына. Хотя злые слова кололись ядом в моём горле. Клокотали с моём израненном и кровоточившим сердце.
– Извини. Я сам не понимаю, что на меня нашло, – повинился муж, отступая из детской спиной вперед.
Что же здесь непонятного? Ждёшь звоночков от своей любовницы. Извёлся весь, ожидаючи. Все глаза проглядел. Всё сердце источил в надежде на завтрашнюю встречу… Как же больно и тяжело осознавать происходящее! Так хочется сделать больно мужу в ответ! Чтобы у него, как и у меня, болело под сердцем! Чтобы и его корёжило от обиды и несправедливости!