Измена. Я тебя любила - стр. 9

Силы покидают. Вижу себя со стороны мокрой курицей. Длинные руки-ноги плети, размётанные и прилипшие к лицу и телу волосы, грудь. Она будто застряла в глазах и не желает оттуда выковыриваться. У «ТОЙ» она шикарная. Такая мягкая, пушистая. Как поднявшееся, ждущее любовных рук пекаря, аппетитное тесто. Взять и мять, вдохновенно вылепляя совершенство.

Назар, видя, что я затихла, вытаскивает из ванны, прижимает к себе. Его дорогая рубашка тут же темнеет от текущей с меня воды.

- Ну всё, всё, - успокаивает, - тебе надо поспать. Завтра будет новый день и всё наладится.

Выставляет вперёд колено, присаживает меня на него, освобождая одну руку. Хватает с вешалки чистое большое полотенце и укутывает. Снова поднимает. Несёт в нашу комнату. Понимаю, что спорить с ним бесполезно, он всегда принимает решения твёрдо и доводит их до конца.

Молчу.

Хмурится.

Увожу взгляд.

Накрывает моим любимым пуховым одеялом, целуя в лоб. Снова лечу в брызгах водопада вниз. На периферии отмечаю, что рядом со мной, прогибается кровать под сильным телом мужа, а его руки заключают меня в давящее кольцо.

Почти любое зимнее утро в Москве и окрестностях – тёмное и неприветливое. Ненавижу время со второй половины осени и до наступления весенней оттепели. Стараюсь выстраивать своё расписание в клубе так, чтобы спать подольше. Ругаюсь с отделом продаж и коллегами до хрипоты, готовая проводить по пять-семь тренировок подряд, но после полудня.

Я очень выносливая, но ранние подъёмы в темноте убивают. Поэтому муж старается в эти сумрачные месяцы вывозить меня в путешествия почаще. Обычно не реже одного раза в месяц мы куда-то летаем. Иногда вдвоём, но чаще с сыном, так как он тяжело переживает расставания с отцом. Во Францию должны были ехать в мае, а сейчас, в конце января в Дубай. Безумно ждала этого.

Открываю глаза. За окном уже почти светло. Огромные пушистые снежинки печально кружатся и, прилипая к стеклу, таят сползая. Внутри пустота. Встаю и, накинув тёплый халат, бреду на кухню. В доме тишина. Назар уже наверняка отвёз Ямина в школу, а сам отправился... Куда? На работу? К «СВОЕЙ»? Я совершенно, оказывается, не знаю мужа. Он чужой, незнакомый мне человек.

В тишину, как острый скальпель в мягкую кожу, вонзается звонок мобильного.

- Слушаю.

- Здравствуй милая. – голос Тани, мамы Назара, звучит умиротворяюще. – Как ты себя чувствуешь?

Эта мягкая, но весьма энергичная женщина, как мне иногда кажется, любит всех и вся на свете. Родив сына в девятнадцать, отдала ему молодость. Зато сейчас навёрстывала упущенное, живя на полную катушку. Фитнес, косметологи, путешествия, встречи с подругами. Три года назад счастливо вышла замуж. С отчимом у Назара установились холодно-нейтральные отношения. Но это и не удивительно. Сложно дожив до тридцати семи лет и зная, что мама только твоя, вдруг увидеть её в объятьях чужого мужчины.

- Татьян, всё в норме.

Мы общались на «ТЫ». Можно сказать, были практически подругами. Свекровь у меня – подарок судьбы. Когда это поняла, была счастлива. Познакомившись с Назаром очень боялась, что за такую любовь, как случилась у нас, будет оплата сложными отношениями с его родственниками. И ошиблась.

- Вот и отлично! Хотим с Сейраном в театр сходить. Может, и вы с нами?

Её бодрый голос поднимает внутри тревогу. По-хорошему надо прямо сейчас всё рассказать. Но как?