Измена. Я тебе не верю - стр. 8
Он уверен в своей правоте. Слишком уверен. Не сомневаюсь в том, что он уже подготовил почву для такого оправдания.
«Абонент временно не доступен» - слышится женский голос из телефона.
Глеб хмурится еще сильнее, сбрасывая звонок.
- Наверное, в самолете еще, - глухо произносит он. – Сегодня он должен был лететь в Дубай на переговоры. Надеюсь, он хоть до самолета-то доехал.
Я смотрю на него, скрестив руки на груди. Что это в его взгляде? Проблески вины? Или осознание содеянного? Нет, похоже мне показалось. Он судорожно ищет себе оправдание, даже глазки бегают не сильно.
- Очень жаль, - усмехаюсь я. – Ну, ничего. Он долетит, и вы обязательно обо всем договоритесь.
- Да, блять! – в сердцах восклицает Глеб. – Как тебе доказать, что я тебе не изменял?
- Не надо мне ничего доказывать, - сухо отвечаю я. – Все и так предельно ясно. Ты с двумя бабами, на полу куча презиков, в квартире хаос. Ты сам-то понимаешь как все это выглядит?
Кофе убегает из турки. Я совершенно про него забыла. Подлетаю к плите и снимаю турку с конфорки.
Гадство! Теперь и это убирать.
- Оставь, я вызову клининг. Здесь все отмоют, - бросает Глеб.
- Я и не собиралась, - говорю я, наливая кофе в свою сиреневую кружку с котиками. – Мне никогда не нравилась эта квартира. А после всего этого мне вообще хочется ее сжечь. Так что, как говорится, звезды сошлись. Мы с Дианой съедем отсюда.
- Нет, - рычит Глеб. – Дочь ты у меня не заберешь. Не отдам.
Я поворачиваюсь к нему лицом, беру кружку в руки и вдыхаю аромат свежесваренного кофе. Почему-то это добавляет мне уверенности. Но я все еще слабо представляю себе, о чем говорю. Это больше похоже на безрассудный порыв.
- Суд обычно оставляет ребенка с матерью. Так что… - стараюсь, как можно небрежнее пожать плечом.
- Какой суд? – хмурится муж.
- Мы разводимся, Глеб, - приходится сделать над собой усилие, чтобы произнести эту фразу. Надеюсь, он этого не заметил.
Глеб пристально смотрит на меня. От его взгляда мурашки пробегают по коже. Но не как раньше – волнующие, а становится очень неуютно.
- Нет, - хмуро говорит он. – Можешь злиться сколько угодно - позлишься и успокоишься. Не будет никакого развода. А даже если и не успокоишься, я найду способ это сделать. Ты меня знаешь.
- Я не в рабстве у тебя, Рублев! – восклицаю я, крепко сжимая ручку кружки.
- Безусловно нет. Ты - моя жена, - он говорит это так, как будто это одно и тоже. – Мы вместе навсегда. Точка.
- Да-да, и в горе, и в радости, - хочется выплеснуть содержимое кружки ему в лицо. Останавливает только то, что кофе слишком горячий. – И клялись друг другу в верности, помнишь?
- Я клятву сдержал. Для меня это святое, - говорит Глеб. – То, что ты мне не веришь, это твои проблемы. И только попробуй еще хоть раз заикнуться о разводе.
Мой порыв плеснуть кофе ему в лицо останавливает телефонный звонок. Я чуть не сорвалась, и бог его знает к каким последствиям это бы привело.
- Вот и Платон, - облегченно говорит Глеб. Поднимает трубку и ставит разговор на громкую связь. – Привет, брат. Ты где сейчас?
- О-о-о, я в Дубае, - слышу из трубки измученный голос Платона. – Только не понял, как я тут оказался.
- Как не понял? Ты же должен проводить переговоры с арабами.
- Да-да, это я помню. А вот как прилетел сюда не помню. Неслабо мы вчера погудели. Башка раскалывается просто жесть. Ты сам как? Живой?