Измена. Я подарила ей жизнь - стр. 23
— Ну рассказывай, — папа ставит передо мной высокий стеклянный бокал с синим цветком на одной стороне.
Пакетик чая плавает в дымящейся воде. Я и не заметила, как ушла в свои мысли. Обхватываю кружку ладонями и тут же отдергиваю их, обжигаясь. Беру пакетик за бумажку, несколько раз дергаю его, наблюдая, как вода окрашивается в коричневый оттенок.
«Становится грязной», — странная мысль проскальзывает в голове.
— Да нечего особо рассказывать, — поднимаю на папу глаза.
Он ставит плошку с разноцветными конфетами. Их немного, но я им рада. Хочется хоть какой-то сладости в жизни.
— Как там мама? — папа опускает глаза в свою кружку.
— Все также, живет, — мне неприятного говорить о ней. Но папе этого знать необязательно. — У нее проблемы с бедром. Тяжело ходить, но операцию делать не хочет…
— Конечно, она же медик от Бога, — усмехается папа. — И сама знает, как лечиться, — в его голосе слышна слегка уловимая неприязнь.
— Это да, — киваю.
Мне нечем крыть. Я думаю, что мама как раз и считает, что, окажись она на моем месте, то смогла бы спасти… моего малыша. А я… не буду думать об этом!
— Я вышла замуж, — продолжаю говорить, чтобы заполнить тишину. Почему-то мне от нее становится еще некомфортнее. — Удачно. Он владелец элитных автомастерских. Так что…
— Деньги у вас имеются, — заканчивает за меня папа.
— Да, — «имелись» — добавляю про себя. Хотя я и неплохо зарабатывала, но до Игната мне было далеко.
— А ты, поди, домохозяйка теперь, — папа громко отхлебывает горячий чай.
Мурашки бегут по коже от понимания, что эта его привычка не изменилась. Он всегда так делал, после этого неизменно мама высказывала свое недовольство, говорила, как ее раздражает его манера «хлебать» как свин, а я под шумок тянулась к лишней конфете. Невольно улыбаюсь и беру «Коровку» — папину любимую.
— Нет, я выучилась на медика, — раскрываю фантик.
— Мать все-таки заставила, — папа ставит кружку на стол.
— Да нет, не сказала бы, — кусаю конфету, прикрываю глаза от ощущения сахара на языке. Приятно. Маленькая радость взрывается в груди. Ловлю себя на мысли, что мне… спокойно. Наконец-то я не нервничаю. — Мне нравится быть врачом, — распахиваю веки, смотрю на отца. — Я акушер-гинеколог, помогаю деткам появиться на свет, и не только. Говорят, у меня талант.
Почему-то мне хочется превознести себя в глазах отца, показать, что я стала хорошей дочерью, чтобы он пожалел о том, что не общался со мной все это время. Знаю, что веду себя как ребенок, но ничего не могу с этим поделать.
— Умничка, — улыбается папа, запихивая в рот целую конфету.
— А у тебя как дела? — спустя мгновение тишины задаю свой вопрос, понимая, что реакции, которую я жду, не будет.
— Да как тебе сказать, — папа ерзает на месте. — Все хорошо. Работаю на заводе, живу в соседней области. В целом, не жалуюсь… женился повторно, — он поднимает на меня виноватый взгляд.
Замираю. Осознаю, что ничего не могу предъявить папе, но я не была к такому готова. В груди возникает ощущение, будто меня предали. И это неправильно!
— Как давно? — спрашиваю шепотом.
— Почти десять лет, — виновато отзывает отец.
Ну ладно, хоть не сразу после того, как ушел от нас. Немного успокаиваюсь. Видимо, я испугалась того, что и папа изменял маме, но нет — здесь другое. Тихо выдыхаю.