Измена. Я подарила ей жизнь - стр. 10
— Это не так! — вскрикиваю. — И ты это знаешь. Все шло хорошо… правильно. Ты не представляешь, что я пережила тогда… и переживаю до сих пор, — добавляю уже тише.
— Зато я хорошо представляю, что пережила я, — вместе с последним словом мамы щелкает чайник. — Мы все ждали нашего мальчика, и здесь только твоя вина, что его нет с нами.
— Черт! — закрываю лицо руками.
“Я даже не умылась. Так и хожу с размазанным макияжем,” — запоздалая мысль лезет в голову.
Именно из-за этого мы с мамой и поругались. Когда она узнала, что я потеряла ребенка, то орала на меня, что ей стыдно иметь такую бестолковую дочь, что это все моя вина. Я должна была почувствовать… должна была понять. По сути, мама говорила все то, что я сама крутила в себе. Но слышать жестокие обвинения от родного человека оказалось в разы… сложнее. Игнат тогда выпроводил маму из нашего дома. Все мы были на эмоциях, но после этого мама больше со мной не общалась, хотя я пыталась звонить.
— Зря я пришла, — поднимаюсь на ноги. — Глупо было надеяться, что ты меня поддержишь.
Направляюсь к двери, как вдруг теплая рука перехватывает меня за запястье. Оборачиваюсь.
— Ладно, — мама смотрит в сторону. — Я не хотела снова заводиться. Ты… молодец, что пришла. В твоей комнате… все чистое, так что иди отдохни.
От этих слов на сердце становится чуть-чуть теплее.
— Спасибо, — киваю, решая не лезть в бутылку. Не хочу сегодня больше ничего выяснять.
Когда захожу в свою комнату даже не включаю свет, сразу сбрасываю одежду и забираюсь на узкую кровать. Подушка пахнет порошком… запахом детства. Втягиваю его и проваливаюсь в сон, не замечая этого.
На следующее утро мама еще до будильника будит меня на работу. Конечно, обычную жизнь никто не отменял, хотя идти куда-то нет никакого желания. Я почти снова накрываюсь одеялом, но тут мама заходит во второй раз, и мне приходится вставать. Ощущаю себя разбитой и растоптанной… преданной. Я так и не умылась вчера, поэтому косметику буквально приходится отдирать, что приводит немного в чувства.
Игнат за ночь ни разу не звонил. Видимо, он все еще с Мариной. Или равнодушно отнесся к моей пропаже. Плевать!
На кухонном столе уже приготовлен растворимый кофе и блинчики с джемом. Есть не хочется, но я не могу обидеть маму, поэтому заталкиваю в себя два блина. После кофе во рту остается горечь, но вот ей я как раз рада — она соответствует моему состоянию.
Чуть не опаздываю на работу, потому что от дома мамы до клиники ехать в разы дольше. Залетаю в своей кабинет, слегка успокаиваясь в нем. Здесь я чувствую себя в своей тарелке. Это моя стихия, и я ей управляю.
Утопаю в работе до самого обеда. Желудок напоминает о себе громких бурлением. Есть по прежнему не хочется, но решаю хотя бы прогуляться, чтобы не дать себе вновь погрузится в мысли о вчерашнем. Поднимаюсь из-за стола, но не успеваю сделать и шага, как в дверь решительно стучатся, а после, не дожидаясь моего ответа, створка распахивается, и на пороге появляется женщина. Внимательно всматриваюсь в нее, сужая глаза.
— Добрый день! — мягко здоровается она. Ее голос немного сипит. — Узнали меня?
Мое сердце падает вниз, словно камень.
— Конечно, — буквально выплываю.
Как я могла не узнать… любовницу мужа?!
— Прекрасно, — Марина проходит в кабинет, мерно стуча каблуками по полу. — Игнат сказал, что нам троим нужно познакомиться, — она скользит пальцами по пока еще плоскому животу. — Поэтому я записалась к тебе на прием, — ее губы растягиваются в улыбке, слишком широкой, слишком уверенной. — Ну что, готова стать подругами?