Измена. Я от тебя ухожу - стр. 19

– Так. Рассказывай всё. Я говорила – в кабинете этом сижу давно, ещё и не такое бывало.

Она поправила очки на переносице и воззрилась на меня с искренним участием и вниманием. Впервые за то время, что прошло с дня, когда узнала об измене Миши, я почувствовала свободу. В том, чтобы выложить всё, как есть. Свои чувства – прежде всего. Ведь одно дело открываться родным людям и совсем иное – той, кто смотрел на эту ситуацию со стороны.

– Понятно, – вынесла вердикт Галина Викторовна, когда я закончила краткую историю. – Думаешь, что не выдюжишь с тремя детьми?

– Думаю, что сейчас я уж точно не в том эмоциональном состоянии, чтобы вынашивать ребёнка в принципе, – вздохнув, сказала врачу.

От этих слов внутри кольнуло горечью.

– Тогда давай поступим так. У тебя три дня – сдашь анализы, я договорюсь с больницей, куда тебя на пару суток положат. Приедешь туда в четверг к десяти.

Она взялась что-то писать, а я сидела и смотрела на Галину Викторовну с ощущением беспомощности и безысходности. Три дня… Три дня, когда я вновь буду крутить в голове мысли, то уверяться в правильности решения, то считать избавление от ребёнка самой большой глупостью.

– А можно как-то пораньше? – спросила тихо, на что врач тут же замотала головой.

– У меня – точно нельзя. Без анализов я тебя попросту никуда не направлю. Собирай вот это всё по списку, а через три дня – в больницу.

Она вручила мне стопку направлений, взяв которые, я поднялась и, попрощавшись, направилась к выходу из кабинета.

– Малинина! – окликнула меня врач, когда я уже открыла дверь, чтобы выйти в коридор.

Я обернулась и посмотрела на Галину Викторовну вопросительно.

– Поверь мне – тебе эти три дня нужны гораздо больше, чем ты думаешь.

Я постояла немного, размышляя над сказанным. Спорить и заверять врача в том, что она не права, у меня не было ни сил, ни желания. Кивнув я покинула её кабинет.

А когда приехала домой, обнаружила в общем коридоре Мишу. Одной рукой он держал объёмную пустую сумку, а второй – открывал замок двери в нашу квартиру.

– Ты один?

Вопрос сорвался с моих губ помимо воли. Я ведь прекрасно видела, что никаких моделек в радиусе нескольких метров от мужа сейчас не наблюдалось.

– Один, – хрипло ответил Малинин и, всё же совладав с замком, распахнул дверь и кивнул, мол, ты первая. – И привет.

Я прошла мимо него, быстро разулась в прихожей. Миша молча стаскивал верхнюю одежду, предварительно кинув сумку на пол. На память непрошеными пришли мысли о том, как мы и раньше возвращались вдвоём домой из театра, или, скажем, ресторана. И вот так же стояли в прихожей, обмениваясь впечатлениями. Или шутками. А сейчас гнетущая тишина, которая ещё больше отдаляла нас с мужем друг от друга, казалась особенно убийственной.

– Я соберу вещи – только самое необходимое, – сказал Малинин, когда я, нацепив домашние тапочки, обхватила себя руками и стояла, смотрела на то, как муж осматривается, видимо, в поисках того, что нужно забрать с собой. – Свой чёрный чемодан тоже заберу. Но не прямо сейчас. За ним и за техникой через пару часов приедет Корнилов.

Я задохнулась новой порцией кислорода. Корнилов Вадим. Наш общий друг. Больше Мишин, чем мой, конечно, но я считала, что имею право называть его близким человеком и для себя, и для нашей семьи. Выходит, он тоже знал о измене Миши? Знал и молчал? Или просто согласился прибыть сегодня и вывезти скарб Малинина, а сам не задавал лишних вопросов? Бред. Зная Вадима, я могла побиться о заклад – он был тем единственным человеком, который мог попытаться вправить Мише мозги.