Измена. Я (не) смогу без тебя - стр. 27

«Скоро они о тебе и не вспомнят».

«Прямо как твои родители».

Гнусный хохот дьявольских голосков ещё звенел у него в ушах, когда он, матерясь про себя, захлопывал дверцу авто и выруливал на объездную.

Их отголоски звенели в его распухшей башке, когда колёса мягко шуршали по гравию подъездной. Когда он захлопывал дверцу авто и, сцепив челюсти, жал на кнопку дверного звонка.

Когда дверь открывалась.

И Ника смотрела на него с беспокойством и удивлением.

— Привет... Что-то случилось?

— Я не передумал, — вместо приветствия прорычал он, уповая на то, что мерзкие голоса наконец стихнут. — Я это сделаю.

В прошлый раз она пыталась его отговорить, но всё, чего добилась, короткой отсрочки. Разговор с женой с этой отсрочкой покончил.

— Марат…

У него больше не было ни сил, ни времени на сомнения:

— Ника, не надо. Просто дай мне то, за чем я пришёл.

25. Глава 25

— Мам, а мы пойдём завтра к морю гулять?

Вопрос сына отвлекает меня от моих блуждающих мыслей. Отворачиваюсь от окна, где за ажурной преградой забора виднеется освещённый газон под деревьями соседского сада.

Пасмурный день сменился густыми вечерними сумерками.

В доме была отличная звукоизоляция, но мне казалось, я даже сейчас слышу рокот накатывавших на пологий берег волн.

— Только после того, как позанимаемся.

Успеваю заметить, как Сашкино круглое личико сморщивается в гримаске.

— А долго?

Я борюсь с улыбкой, чтобы сын вдруг не вообразил, что я готова дать слабину.

Но до первого класса осталось каких-то полтора года. Самое время постепенно приучать Сашку к его первым обязанностям, к ответственности, к необходимости усваивать первые важные знания.

Пока я справлялась сама, но с месяц назад мы с Маратом уже обсуждали наём репетиторов. Строили планы…

Впрочем, наши личные планы и даже трагедии никак не должны помешать нашему ребёнку готовиться к школе.

Он не виноват, что его родители с треском проваливали свой, возможно, самый главный в жизни экзамен.

— Недолго, — пообещала я. — Но у нас с тобой пока не каникулы. Чуть-чуть позанимаемся и тогда пойдём прогуляться.

— Хорошо, — Сашка кивнул и почесал свои русые кудряшки. — Мам, а я чая хочу.

— Пойдём, налью тебе чая.

Я была благодарна этим мелким хлопотам и Сашкиному присутствию за то, что не позволяли мне раз за разом прокручивать в голове наш последний разговор с супругом, не окунаться слишком глубоко в переживания.

Но когда Елена Дмитриевна, пожелав нам отлично отдохнуть в первую ночь на новом месте, отправилась домой, когда все дела по дому были давно переделаны вплоть до распаковки распоследней мелочи из чемоданов, а мы с Сашкой попили свой вечерний чай с купленной нашей экономкой утренней выпечкой, мне вдруг стало не по себе.

Сделалось тоскливо и одиноко, будто я только сейчас наконец-то в полной мере начинала ощущать всю тяжесть своего незавидного положения.

Перед уходом Елена Дмитриевна пообещала наведаться завтра, с готовностью взяв на себя как минимум частичные обязанности по уходу за домом.

Я пыталась ей возразить, но она замахала руками:

— Нет-нет, Милена Сергеевна. Это же не какая-нибудь личная инициатива. Марат Александрович мне за это двойную зарплату выплачивает.

Вот, значит, как.

А я, если честно, даже и не рассчитывала, что он помощницу мне оставит.

Всё это сбивало меня с толку и никак не помогало лучше понять своего мужа.