Измена. Всё начинается со лжи - стр. 19
Он улыбается, и я замечаю глубокую ямочку на правой щеке.
- Аля, а… вас?
Мы снова трогаемся с места.
- Аля… - вместо того, чтобы ответить, он повторяет моё имя. – Аля это Алина? Александра? Алика?
- Алевтина, - чуть смущённо поясняю.
- Красивое имя.
- Да ну… старомодное.
- Старомодное нынче в моде. У меня двоюродная сестра, знаете, как дочку назвала?
- Как?
- Пульхерия.
- Да уж… интересный выбор.
- Вот, так что старомодность старомодности рознь. А у вас, Алевтина, очень красивое имя. Прямо гибрид Валентины и Алины.
- Гибрид, - смеюсь. – Так о своём имени никогда не думала. Так а что насчёт вас?
- У меня всё прозаично.
- Насколько прозаично?
- На все двести. Я Иван. Можно Ваня.
- Классика нашей жизни.
Совершенно незаметно мы оказываемся на перекрёстке перед моим домом.
- Ну, можно и так сказать, - кивает, а затем делает лихой левый поворот и тормозит у решётки, перекрывающей арку. – Проезда нет?
- Нет. Дальше пешком. Там калитка. Ну спасибо, Иван.
- Ваня, - поправляет.
- Спасибо, Ваня, - произношу мягко, но мне по-прежнему как-то не по себе.
Конечно, я знаю, что он Ваня. Уже после нашей первой и, как думала, последней встречи разыскала о нём всё, что могла. Чтобы удовлетворить любопытство и похоронить воспоминания, конечно. Помогло ли мне это? В какой-то степени да!
Мой водитель первым выходит из машины, предупреждая:
- Там лужа огромная с вашей стороны. Подождите, я руку подам.
- Ага.
Я теряюсь рядом с этим мужчиной. Вроде, можно уже и шарфик с лица опустить: не узнал сейчас, так и не узнает потом. И расслабиться, принимая помощь, но я всё ещё напряжена.
Иван распахивает дверцу и протягивает руки, командуя:
- Хватайтесь.
Я пытаюсь как-то упереться ладонями в его ладони, чтобы вылезти, но Ваня рушит планы. Тянет на себя, так что я фактически падаю в его объятья. Ноги отрываются от подножки автомобиля, несколько секунд я в воздухе, поверить не могу, что он держит меня на вытянутых руках, а потом приземляюсь уже на тротуар. Ваня слегка сжимает пальцы на моей талии, я чувствую их даже через слой пуха в подкладке куртки, затем отпускает и делает шаг назад.
- Хреновые ливнёвки в центре, - замечает.
- Ага.
Наверное, со стороны выгляжу глупой. Слова закончились, только «агакаю» в ответ и смотрю, как Ваня обходит машину, открывает багажник и достаёт пакеты с вещами. Играючи закидывает их на плечо и кивает:
- Показывайте дорогу.
- Да я сама. Провожать не обязательно.
- Обязательно-обязательно, - с улыбкой бросает. – Ведите, куда надо. Они, чёрт возьми, тяжёлые. Как вы их тащили на себе?
- Не знаю.
На эмоциях была, - уже про себя добавляю.
А ну и чёрт с ним! – думаю. – Не буду отказываться от помощи.
Пожимаю плечами своим мыслям, и иду в арку. Придерживаю дверцу калитки, затем сама вхожу во двор, обгоняю Ивана и прикладываю ключ к кругляшку домофона.
- Первый этаж, - сообщаю, затем вдруг зачем-то считаю нужным пояснить: – Тут коммуналка.
- Я понял. Постараюсь не шуметь, - по-своему расценивает мои слова.
Мне неудобно за старую парадную, где краска на стенах облупилась, за запахи подвала, за тусклый свет, за допотопную дверь, которую, кажется, не меняли с тех пор, как по городу прокатилась революция.
- Простите, - бормочу, возясь с ключом в замке. – Тут заедает.
- Не торопитесь. Может, помочь?
- Нет-нет, оно вот… уже… готово.