Измена. Вкусные запахи - стр. 2

– Да, ты прав, лучше я пойду.

Встаю, завязываю парео, беру сумку.

– Пляжное полотенце не забудь отдать, – напоминаю я ему.

Но я не иду в отель, а прячусь за кустами и остаюсь ждать. Чего я жду, пока не знаю, но смутно догадываюсь.

Через пять минут Лёха встаёт и идёт к воде. Она – тоже. Он входит в воду, плывёт, она за ним на некотором расстоянии. Потом они сближаются и плывут параллельно, как два атома в одной молекуле, пока я остаюсь на берегу неучтённым реактивом. Мне плохо видно – далековато. Но главное я увидела – тут что-то нечисто.

Я когда-то читала, что вот так на пляже Набоков отдыхал с женой, а рядом сидела Ирина Гваданиани, с которой у него была интрижка в Париже. Может, и больше, чем интрижка, этого никто не знает. Говорят, что у неё хранилось много писем от него, и за ними до сих пор охотятся набоковеды. Так вот она сидела где-то недалеко, а он не реагировал. Потом Ирина встала и ушла. Больше они не виделись.

Ассоциации не особо приятные.

Продолжаю наблюдать. Я даже имя ей дала – Чайка. Прожорливая, нахальная, хищная гарпия. Мне показалось, что когда она вышла из воды и шла в своём белом купальнике, виляя задницей, она меня имела в виду. «Ну, что, дурочка с переулочка, а Лёха-то…»

А-а-а! Жуть! Аж всё дрожит от ревности и гадости. Но пока я держу в уме припрятанным один процент, один маленький-плюгавенький процентик, что я ошибаюсь, а Лёха просто флиртует, как они все, кобели, флиртуют при виде красивых чаек.

Мозги, не успев, как следует, погрузиться в курортный анабиоз, вынуждены встрепенуться.

– Схожу на массаж, – сообщает мне Лёха где-то около пяти вечера, – уже записался.

– Тайский? – спрашиваю, чтобы спросить, не дрогнув.

– Нет. Балийский.

Отправился.

Моя задача – узнать, в каком номере живёт Чайка.

Звоню в компанию, Оксане Романенко из маркетинга.

– Оксана, вы не помните, к нам приходили не так давно фуд-фотографы.

– Да, помню, Яна Дмитриевна.

– Пришлите мне их имена и телефоны. Одного парня со шрамом на подбородке, помните?

– Да.

– И девушки, симпатичной такой, с длинными волосами.

– Пять минут, Яна Дмитриевна.

– Спасибо. Как дела в компании?

– Всё отлично.

Про парня я упомянула для отвода глаз, естественно, а вот про Чайку жду инфу.

Готово. Виолетта Баянова. О-о-о-о! Прямо в точку. Виолета – Травиата. Там у Верди, правда, не совсем всё весело, но зато про падшую женщину. Постараюсь без трагедий, само собой. И телефончик даже есть.

Пока не увижу собственными глазами, что они любовники, никаких сцен закатывать не буду. Выкрутится и выставит круглой дурой. Алексей Тимофеевич – мешок с хитростями и с непробиваемой бронёй стойкости держаться за нужную ему версию, политику, методологию и так далее. Его можно только ломом, против которого нет приёма, то есть носом в горячие щи.

Спускаюсь на ресепшен.

– Здравствуйте, я из пятьсот пятого.

– Люкса? Что-то не так? – администраторша встала в стойку.

– Пока всё так, спасибо. Отличный отель. Хочу оставить записку своей приятельнице, Виолетте Баяновой. Не помню, в каком она номере…

– Давайте записку, я передам.

– Девушка, я хочу ей подсунуть под дверь, у нас юбилей компании… ну, в общем, – кладу незаметно тысячу на стойку.

Девушка улыбается и забирает купюру.

Под дверь, если подумать, подсунуть ничего не получится, она плотно закрыта и утоплена в пол, но это уже неважно.