Измена в 45+. Я справлюсь - стр. 6
– Спасибо тебе, Кость. Даже не надеялась…
У него в кармане зазвонил телефон.
– О чём ты, Лиза. Поехал я, а то моя уже трезвонит. Ещё в любовницы тебя запишет. Она ревнивая у меня.
Я усмехнулась, вроде смешно, а на самом деле очень мне грустно.
Костя уехал. Я закрыла за ним калитку, вошла в коттедж, ещё раз осмотрелась. Большая гостиная, совмещённая с кухней, и вторая комната – спальня. Уютно, уже тепло и совсем не так, как там, откуда я только что ушла.
Откуда меня попросили уйти.
Выгнали за ненадобностью.
Подошла к своему чемодану, села на него, голову склонила, закрыла лицо руками и заревела, дала волю слезам.
Рыдание рвётся наружу. Выворачивает наизнанку. Я рванула ворот пальто, стало невыносимо жарко. Захотелось рвать на себе одежду, встать подойти, и биться головой о стену. От обиды, горечи, невыносимой тоски и несправедливости.
За что? За что?
За то, что заработалась, заигралась, забегалась, решая проблемы, дела всей своей жизни.
За то, что не была сексуально привлекательной, огрубела, отодвинула личное. Горела не тем. Не семьёй.
Так, какие сейчас претензии? К кому?
Только себя вини, Елизавета Михайловна.
Поздно.
Реву в голос. Никому не нужная сорока семилетняя, брошенная мужем женщина.
Не только брошенная, но и выгнанная из дома.
Как собаку погнал. Не нужна стала. Старая. Другую он полюбил.
А мне теперь как? Куда мне?
Размазываю под глазами тушь.
Никому не нужна: ни мужу, ни детям.
Старая дура.
Подошла к стене, стою, смотрю на неё. Стукнуться, что ли?
Неужели так бесцельно жизнь прожила.
Всхлипываю и вою. Громко. Очень громко…
– Отставить слёзы! – вдруг выкрикнул кто-то совсем рядом.
Настойчивый стук в дверь как гром среди ясного неба.
– Короче, я вхожу! Кому здесь помощь нужна?
Я обернулась, в дверях стоит мужчина…
Глава 4
Возраст угадать сложно. Я давно потеряла возрастные ориентиры у мужчин. Давно на них смотрю, как на некую разновидность хомосапиенс, не более того.
– Вы кто? – удивлённо раскрыла глаза, моргаю прилипающими друг к другу ресницами.
– Я тут это… вы извините, – он сделал шаг в гостиную.
– Не подходите! Стойте там! Не приближайтесь! – вытянула вперёд руку, – я сейчас вызову полицию! – шарую в кармане, пытаюсь достать телефон, но он, как назло, застрял в узком кармане пальто.
– Да вы не волнуйтесь так, я здесь живу, я сосед ваш. Вошёл через калитку, – услышал звуки, подумал, Константин Иванович приехал, ну, а потом… вас услышал…
– И что? – напряжённо пытаюсь сообразить, куда он клонит.
– Вошёл в калитку, услышал ваш плач, подумал, может, помощь нужна, – разводит руки в стороны, показывая, что он вроде бы ничем для меня не опасен.
Я-то знаю, все маньяки сначала добренькими прикидываются. А этот на маньяка точно смахивает. Взгляд острый, щетина… да там не щетина, почти борода отросла. Небритый мужик в какой-то телогрейке, с заплаткой на груди.
В общем, видок у пришельца не ахти.
Прямо скажу, отталкивающий вид человека, немного похожего на бомжа. Слегка.
Ну, ладно, не на бомжа, так, собственно, любой сельский житель может выглядеть, если десять дней не брился и только что вернулся с огорода.
Мой Алексей каждый день с утра как с иголочки. Поэтому разница колоссальная между этим мужиком и моим… вернее, уже не моим, мужем.
– Мне не нужна помощь, – торопливо мотаю головой.