Измена в 45+. Я справлюсь - стр. 2

Ладно, не буду себя накручивать.

В конце рабочего дня, в 19.05 Я вышла из кабинета, выключила свет и пошла на выход. Здание давно опустело. Нет никого. Детей разобрали родители.

– До свидания, – сказала я на выходе вахтёрше Валентине.

– До свидания, Елизавета Михайловна, – она как-то по-особенному на меня посмотрела, и я почему-то снова вспомнила слова Ольги Владимировны.

Теперь появилось ощущение, что все что-то обо мне знают. То, чего не знаю я сама.

Домой иду пешком. Живу недалеко, всего в двух кварталах от сада. Во дворе остановилась, посмотрела на окна нашей квартиры. В кухне горит свет, в комнате темно.

Алексей, как обычно, готовит ужин.

Поднялась на лифте на пятый этаж, открыла дверь, вошла в квартиру.

– Привет, – муж вышел из кухни. На нём кухонный фартук, руки в муке, пахнет жареной рыбой, я сразу почувствовала себя голодной, иногда за целый день работы забываю поесть. Лёша развёл руки в стороны, показывая, какие они белые, – вот, решил пожарить, рыбки жареной рыбки захотелось.

– Привет, – сквозь очки я внимательно глянула на его лицо. Он уже собирался вернуться в кухню, – Лёша…

– Что? – он обернулся.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Он нахмурился, глаз дёрнулся, на переносице углубилась морщина.

– Чего именно?

– Ну, я не знаю, может быть есть что-то такое, чего я не знаю? – произношу строгим тоном.

Ох, уж, этот мой строгий тон.

Неожиданно муж ещё сильнее нахмурился, словно ему стало невыносимо противно слушать и вообще, до осточертения неприятен мой голос. Вдруг прошёлся по мне таким взглядом, словно я не имею права задавать вообще какие-то вопросы.

– Ну, вообще-то, хочу, – проговорил медленно.

Я разулась, надела тапки. Прошла мимо застывшего в проёме мужа, вошла в кухню. На плите стоит сковорода, на ней жарятся несколько кусков рыбы.

– Хорошо, я тебя слушаю. Начинай, – обернулась.

– Что, вот так вот прямо и начинать? – стоит, разведя в стороны, испачканные в муке руки.

– А чего тянуть? – холодно посмотрела, скрестила руки на груди, как обычно, когда кого-то отчитываю на работе.

– Ну, хорошо, – он подошёл, выключил плиту, отставил в сторону сковородку.

– Я хотел тебе сказать, Лиза, я от тебя ухожу.

Не знаю, почему я так спокойно реагирую, стою, смотрю на него не моргая и ничего не чувствую, абсолютно ничего.

– Вернее, не я ухожу… а ты должна отсюда уйти.

– Интересно, почему я должна отсюда уйти? – язвительная улыбка тронула мои губы.

Пусть попробует, выгонит. Посмотрим, как у него это получится. Уже само это вызывает желание улыбнуться.

– Потому что… я собираюсь привести сюда другую женщину.

Улыбка исчезла. Сама по себе. Слетела с моих губ.

Невообразимая наглость от моего, всегда покладистого, спокойного, уравновешенного мужа.

– И когда же ты собирался мне об этом сказать?

– Ну, вот, собирался… уже скоро собирался, – он подошел к раковине, включил кран и начал тщательно полоскать руки.

Хирург. Тщательное мытьё рук у него в крови. Аккуратность, выдержанность, спокойствие.

– Интересно. То есть, ты имеешь в виду, я должна собрать свои вещи и уйти, потому что скоро ты приведёшь сюда другую женщину?

– Да, так и есть. Именно это я и хотел сказать.

Всё, что Алексей говорит, постепенно разрушает лёд, который толстенным айсбергом оброс вокруг наших давно добрососедских отношений. Он запоздало начинает таять. Из-под него показывается что-то давно забытое первоначальное, та твердь, с которой когда-то всё начиналось, на ней всё строилось и стояло.