Измена. Ты нас предал, Дракон! - стр. 21
– Почему вы мне помогаете? – тихо шепчу я, ибо сколько бы не думала, не могу найти этому объяснения. Это ведь опасно.
Медведь отвечать не спешит. Грузно садится на витиеватый корень, выступающий из земли, и опускает локти на колени.
Кажется, зря я спросила….
– Потому что своих жену и сына я не уберет, – говорит медведь, и сердце обрывается.
Точно зря. Мне бы его благодарить и делать что угодно, чтобы отплатить за доброту, а я задела старую рану. Незажившую рану.
– Есть хочешь? – спрашивает он, шмыгая носом и принимается копаться в узле.
Меня тошнит после погони, но отказываться не смею. Понимаю, что таким образом он хочет уйти от темы.
– Пить, – шепчу я, и тут же получаю погнутую алюминиевую фляжку.
– А твой муж не промах, – вдруг говорит медведь, и я чуть ли не давлюсь водой. – Погони на редкость хорошо организовывает.
– Но мы ведь оторвались? – шепчу я и теперь уже сомневаюсь в этом. Душа, еще не успевшая успокоиться, вновь воет волком на луну.
– Они перестали преследовать, – сообщает медведь и хмурится.
– Перестали? Почему?
– И мне интересно, – хмурится он. – Та девица в окне, она кто?
– Моя сестра, – шепчу я, чего уж теперь таить. – С ней я должна была встретиться, но они, видимо, поймали ее….
От этой мысли по телу расползается страх.
– Ей ведь ничего плохого не сделают? – с надеждой спрашиваю я, утешая себя тем, что Стелла не выглядела испуганной или замученной. Может быть, ей удалось как-то выкрутиться или пойти на сделку?
– Не похоже, что твоя сестра там по принуждению.
Что он подразумевает? Что она по своей воле туда Рида привела? Ни за что не поверю!
– После всего, что он сделал, она бы не стала, – уверяю я.
– Что ж, одно мы знаем наверняка, оттуда помощи тебе не будет. В лесу оставаться тоже нельзя. Доберемся до города, послушаем, что говорят, и там решим, – говорит медведь. – Тебя не раскроют, не беспокойся. Есть у меня пара идей.
– Вы сделаете меня невидимой, как в тот раз в хижине?
Смеется.
– Нет. Так я не смогу. В доме защита стояла на печатях, а теперь надо подручными средствами пользоваться, – ведает медведь и устало поднимается на ноги. – Я отойду на несколько минут. Ты не бойся. Сюда никто не явится. Ни человек, ни зверь.
Послушно киваю, а затем смотрю, как мощная спина скрывается в темноте леса. В первые секунды становится не по себе. Начинаю прислушиваться ко всем звукам и нервничать, но затем делаю глубокий вдох и велю себе успокоится.
Качаю свое солнышко на уставших руках, и боль и дрожь унимаются. Он такой теплый и родной. Моя кровинушка. Как же ты сегодня испугался.
Присаживаюсь на корень, втягиваю носом аромат хвойного леса. Уже вовсе и не страшно. Зато внутри мешаются другие раздирающие чувства.
Думаю о сестре, пытаясь найти объяснения ее спокойствию в тех обстоятельствах. О Риде думать не хочу, но он все равно побеждает.
Перед глазами вновь возникает кошмар, через который он заставил меня пройти с мертвым холодным лицом. А тот горящий, как несколько месяцев назад взгляд, которым он смотрел на меня с крыльца сегодня, делает еще больнее.
Почему он так смотрел?! Зачем?!
Он растоптал меня, отрекся. Ни за что не поверю, что ему жаль.
Наверное, мне померещилось от шока, и там была ярость. За то, что исчезла с его сыном?
Он счел его Тьмой, он сам от него отказался, потому не вправе у меня отнять. Не в праве по совести, а по закону все еще может.