Измена. Спаси нашу дочь, предатель! - стр. 20
16. Глава 16. ОН
— Я переслал твое сообщение своему знакомому доктору, — говорю тихо, склоняясь ближе к ее макушке. Пахнет охренительно. Как бы невзначай, приобнимаю Женю за талию: — Он еще не ответил. Но я уверен, что мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо. Спасибо, — кивает, когда мы подходим к своему столику.
Выглядит слишком уставшей.
— Скажи, чем еще я могу помочь тебе? — отодвигаю для нее стул. — Может нужна сиделка?
Она садится. Сумочку скромно ставит себе на колени. С тоской оглядывается по сторонам:
— Нет. Нам тетя Вера помогает, — будто на автопилоте отвечает.
Тетя Вера. Мгм. Видать ее новая свекровь. Женя мою мать тоже по привычке все тетей Людой называла.
Усаживаюсь за стол напротив, чтобы лучше видеть ее лицо:
— Помнишь это место?
Какое-то время молчит, будто не услышала меня. Но затем все же отзывается:
— А говоришь, что всегда слово держишь, — бормочет вместо ответа.
— О чем ты?
— Ты ведь сказал, что не женишься на мне только из-за маминого желания видеть меня в невестках, — с вызовом уставляется на меня.
— Все правильно, — роняю взгляд в меню, хотя знаю его наизусть. — ТОЛЬКО из-за ее желания, я бы и не женился.
Она ведь очаровала меня в тот день. Как некая диковинка.
Поднимаю взгляд, когда Женя резко вскакивает из-за стола, роняя сумочку. Не успеваю даже сообразить, что случилось, когда она уже скрывается за углом.
Хочу за ней бежать. Но к столику подскакивает официант, и принимается поднимать с пола вещи, высыпавшиеся из Жениной открытой сумочки. Вижу там складную расческу, какие-то круглые прокладки, блокнотик с ручкой и… паспорт.
— Стоп! — торможу официанта. — Я сам. Ты свободен.
Скидываю вещи в сумочку. Второй рукой открываю паспорт на первой странице.
Весенняя Евгения Владимировна.
Весенняя.
Такую фамилию сложно забыть. Не Князева, конечно. Но и не чужая. Это ж ее девичья.
Пальцем отлистываю несколько страниц вперед.
«Семейное положение» — пусто.
Что за херня? Это значит…
Роняю ее паспорт на стол. Резко поднимаюсь на ноги, опрокидывая стул. Снова внимание всего ресторана приковано ко мне. А я стою как каменное изваяние, и пытаюсь сложить все исходные.
Мать сказала, что она замуж выходит. Но штампа нет. Неужто соврала? Кто? Мать или малышка моя ненаглядная? Однако, когда я спросил — Женя не опровергла.
Очевидно же, что она просто паспорт поменяла. Значит нет мужа? А кто тогда в больнице? Парень? Друг?
«Больше не моя жена»… Я ведь забухал именно из-за этой мысли. Чуть не свихнулся!
Выходит… все еще только моя.
17. Глава 17. ОН
Дверь туалета нерешительно приоткрывается. Женя смотрит на меня своими огромными глазищами:
— Герман, нам надо поговорить…
Подаюсь ей навстречу и ловлю ее губы своими. Моя. Только моя.
Заталкиваю ее вглубь туалета. Подхватываю за талию и усаживаю на раковину.
Узкая юбка мешает мне раздвинуть ее ноги, чтобы встать ближе, вжаться членом в ее хлопковые трусики. Блядь, они мне весь день расслабиться не дают. Вижу тонкий шовчик на ее упругой попке даже сквозь ткань строгой атласной юбки и у меня крыша отъезжает!
А ведь когда-то именно эта ее скромная манера одеваться вынудила меня отказаться от совместных выходов в общество. Светские бывают очень грубы и жестоки, и не слишком-то церемонятся в выражениях. Я уж молчу о желтой прессе. Всегда боялся, что Женю обидят. А напялить на нее стринги казалось чем-то противоестественным, как подарить сестре вибратор или нарядить в сексуальный пеньюар котенка.