Измена. Спаси нашего ребенка - стр. 35
Тимур не должен ничего знать. Он не должен знать, что у нас есть дочь. Как я боюсь за ее здоровье! Этот изверг не оставит нас в покое, пока не убедится его ли Сонечка дочь. А если он ее увезет в другую больницу? А если я больше никогда не увижу дочь?
От этой мысли у меня холодеет внутри. Нет! Тимур не должен знать про Сонечку!
Боже! Что же мне теперь делать? Как выкручиваться? Зачем я ему показала больницу?
Обхватываю голову руками, ставлю локти на подоконник, глазами сверлю территорию больницы.
Тетя Маша спешит на выход. Вот она идет. Прижимаю кончики больших пальцев к губам, не замечаю, как начинаю подгрызать ногти.
Тетя Маша, быстрее, быстрее пересекай ты эту территорию. Хоть бы Тимур уехал до того, как тетя Маша снова побежит по этому пути, только в обратном направлении.
Выдыхаю только тогда, когда тетя оказывается за пределами территории больницы. Пока можно спокойнее дышать.
– Лана, - слышу свое имя и вздрагиваю, разворачиваюсь на звук и вижу Бориса Сергеевича.
Пытаюсь по его лицу понять полярность новостей. Но его лицо непроницательно. За столько лет он научился скрывать свои эмоции, выходя с любой новостью к родственникам пациентов.
– Что? - осторожно выдыхаю с надеждой смотря в его глаза.
– Сейчас подойдет Аркадий. Он все сам расскажет.
– Но … - сглатываю вставший ком в горле, - все же хорошо?
Борис Сергеевич отводит взгляд в сторону, делает шаг ко мне и хлопает меня ободряюще по плечу.
– Сейчас подойдет Аркадий. А вы извините. Меня пациенты ждут.
Остаюсь на месте с застывшем сердцем.
Прижимаю руки к груди и с мольбой вскидываю глаза к небу: «Пожалуйста, не оставь нас. Прошу тебя. Пусть все будет хорошо. Пусть моя девочка пойдет на поправку. Это же крошечка. Она ни в чем не повинна. Дай мне страдания, но огради ее. Пожалуйста! Услышь нас!»
Прикрываю глаза, из которых выкатывается слезинка, затем вторая, третья…
– Ну, что вы раньше времени плачете? - застает меня врасплох Аркадий.
Он бодрым шагом направляется ко мне. Снова пытаюсь по его лицу, как и по Борису Сергеевичу, прочитать характер новостей. Но увы. Их лица не проницаемы.
Еще немного и мои нервы не выдержат.
– Лана, нам надо серьезно поговорить.
Мое сердце падает, ноги становятся слабыми, дыхание сбивается.
– Все совсем плохо?.. - роняю.
– Ну, что вы! - возмущается доктор, - все не так уж и плохо, как вы себе надумали. Сонечка молодец. Она и правда боец. При чем боец с большой буквы.
– Правда? - позволяю улыбке прорваться сквозь слезы.
Кивает, протягивая ко мне руку и уводя в сторону, к окну.
– Мне Сонечка очень интересна как пациент. Я бы хотел ее забрать к себе в клинику. Но понимаю, что вы не сможете потянуть лечение за границей. Оно, к сожалению, стоит гораздо бОльших денег, чем здесь.
Смотрю на доктора большими глазами, страшась услышать то, что не смогу пережить. Слезы катятся не произвольно.
– Но…
Бросаю на него взгляд, полный вопросов и надежд. Сглатываю очередной образовавшийся ком.
– Но я готов вернуться ради вас сюда и провести операцию Сонечке собственноручно.
– Как?.. - выдавливаю, - еще одну операцию…
– Да не волнуйтесь вы так! Это не сейчас. Дадим Сонечке окрепнуть и проведем.
– Ссскко-скколько? - выдыхаю заикаясь.
– Точную цифру подскажу вам ближе к операции, но думаю в десяточку мы уложимся.
– Еще десять? - ужасаюсь, - десять миллионов?