Измена. Собрать любовь из осколков - стр. 28
— Вряд ли оно доброе, Юр. Мне такой кошмар приснился, что даже и разговаривать сил нет. Я зашла чайка попить. Дашь, пройду?
Маша попыталась обойти мою импровизированную кровать.
— Проходи, сейчас всё унесу. Ставь чайник, и я бы Полисорб выпил, – попросил жену, убирая коврики.
Отнёс постель в комнату, умылся и вернулся. Маша уже нашла для меня банку с противным белым порошком от похмелья и заварила чай. Я приготовил быстрые бутерброды и яичницу, выпил Полисорб, и мы присели за стол завтракать.
— Я не знаю, как нам теперь дальше жить, Юр, – начала разговор жена, пугая уже с первой фразы. – У меня постоянно крутится перед глазами вчерашняя картинка. Это ужасно. Может, нам стоит развестись?
— Маша, пожалуйста, дай мне ещё один шанс. Я обещаю, клянусь тебе, никогда больше так себя не вести. Я стану исполнять любые твои желания и капризы. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю и как долго этого ждал!
— Мне не раб нужен, а равноправный супруг, чтобы уважал меня и не домогался, пока я не готова!
— Прости, Машенька. Это вышло случайно, на эмоциях: приревновал, обиделся, да и пьяный был. Я объяснял уже вчера. Пожалуйста, давай не будем сразу разводиться. Дай нашей семье ещё один шанс! И не надо сбегать к бабушке или ещё куда-то от меня.
— Разумеется, никуда я не сбегу. У меня учёба в самом разгаре, посещения женской консультации каждые две недели, родители тут. Это глупо так сбегать. А про развод ты подумай всерьёз. Видимо, зря я тогда в парке согласилась на этот брак.
— Хорошо, если тебе так будет лучше, то давай разведёмся. Только я об этом буду сожалеть до конца жизни. Сожалеть, что сдался, не попытавшись завоевать твоё сердце и стать тебе настоящим мужем, а твоему малышу – настоящим отцом! В любом случае для всех этот ребёнок уже мой, а не нагулянный. И я согласен платить на него алименты. Ведь я люблю тебя и очень виноват перед тобою за вчерашнее.
— Блин, ты так мило говоришь о ребёнке, весь такой порядочный, хотя он и не твой даже. Мне аж неловко за свою категоричность. Ладно, давай попробуем ещё раз, но теперь уж точно на моих условиях. А они простые: мы должны уважать друг друга. И пока между нами не будет никакого интима, никакой близости как минимум до родов. Хотя нет. Там же ещё шесть-восемь недель на восстановление после них.
— Я согласен. Придётся каким-то образом продержаться несколько месяцев без секса.
— Не спеши соглашаться. Хотя ты и сам это предлагал ранее, но вчера я убедилась, что пока секс с тобой для меня невозможен. Потому не могу дать никаких гарантий, что даже через восемь недель после родов я соглашусь. Хотя, вероятно, за столько месяцев что-то и изменится. Возможно, я и смогу воспринимать тебя как желанного, любимого мужчину. Сейчас же ты просто друг, который вдруг решил меня изнасиловать. Прости, но это так.
— Я тебя услышал и признаю, что сам виноват.
— Ты не обязан мне ничего, Юр. И если передумаешь или тебя начнут напрягать мои условия, то мы в любой момент можем подать на развод. У нас нет совместно нажитого имущества, да и с малышом можно сделать вам тест на отцовство, доказать, что он не твой. Тогда тебе не придётся платить алименты на чужого ребёнка.
— Я хочу не просто платить эти алименты, а конкретно растить этого малыша и стать тебе полноценным, любимым мужем! – надо немного припугнуть Машу альтернативой. – Да и если мы разведёмся, и я сделаю этот анализ, то все узнают, что этот ребёнок Лёшкин. Он также разведётся, убедившись, что ты ему не изменяла и ребёнок от него. А дальше отец посадит его за избиение тех отморозков в отместку за развод со Светкой. И ты останешься одна на несколько лет. Вообще всё будет хреново, поэтому давай оставим, как есть. Дай нашей семье ещё один шанс ради ребёнка, ради нашей дружбы, да хотя бы и ради свободы твоего любимого Лёшеньки!