Измена. Шанс на счастье - стр. 11
Пытаюсь открыть глаза, но все плывет, головокружение усиливается.
Моего тела касается прохладная влажная ткань. Она легко скользит по лицу, стирая остатки пота и слез. Головная боль отступает.
Тряпица соскальзывает на шею, мягко обводит ключицы.
Хватаю ртом воздух.
Внутри нарастает трепет. И снова вспыхивает низ живота. Томительно, многообещающе, почти болезненно.
Влажная ткань опускается все ниже. Закусываю губу.
Легким движение она обрисовывает полукружия грудей, едва касаясь напряженных сосков.
- Нет, - едва могу выдавить из себя, как мокрая ткань исчезает, а мне на голову опускается чистая и сухая ночнушка.
Горячие руки расправляют каждую складку, почти силой укладывают меня на кровать, нежно гладят по голове.
- Спи, девочка. Спи…
5. Глава 4
Тусклый солнечный свет проникает через опущенные жалюзи.
Резко сажусь в кровати.
Что это было?
Тут же падаю назад. Голова кружится, виски ломит. Легкая тошнота подкатывает к горлу.
Что это было, ночью?
Осторожно открываю глаза и пытаюсь осмотреться.
На мне точно такая же, как и вчера ночная сорочка. Белоснежная пустая «палата». Ни скомканных влажных полотенец, ни грязной ночнушки.
Ничего вокруг, что могло бы прояснить мой ночной «сон».
Осторожно поднимаюсь. Дышу мелкими глотками.
Пытаюсь встать на ноги.
Поврежденное колено отдается тупой болью. С трудом могу удержать равновесие.
Нет, я бы вчера одна не смогла добраться до ванной комнаты. Это точно.
- Доброе утро, - дверь открывается и на пороге появляется моя сиделка. – Диана!
Она бросается вперед и вовремя подхватывает меня под руку.
Боль нарастает, а силы покидают меня.
С ее помощью сажусь на кровать.
- Вам рано еще вставать, - говорит она строго.
- Я хотела в туалет, - вру ей.
- Надо было позвать меня, - она указывает на большую красную кнопку. Я и так знаю, зачем она.
- Не хотела вас беспокоить…
- Ерунда, - говорит она строго.
- Спасибо за помощь. Вашу и Игорь Михайловича, - пытаюсь осторожно начать разговор. – А перевязка сегодня будет?
- Обязательно, - сиделка подкладывает мне под поясницу подушку. – Сначала завтрак, потом – перевязка. Я сейчас…
- А перевязку будет делать Игорь Михайлович? – спрашиваю и густо краснею.
- Нет, - женщина словно не замечает моего румянца. – Он уехал по делам еще вечером. Возможно, будет сегодня поздно ночью, но скорее всего уже завтра.
Киваю, а у самой сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Значит, приснилось. Его не было. Все это было сном, плодом воспаленного сознания.
Осторожно выдыхаю.
Ольга Николаевна, моя сиделка, приносит мне вкусный завтрак, промывает ссадины, накладывает свежие повязки и быстро бинтует эластическим бинтом колено.
Прошу ее посидеть со мной и рассказать все, что она знает обо мне. Женщина сурово оглядывает меня, но кажется, смягчается.
По сути она ничего и не знает. Ухаживает она за мной четвертый день.
Четвертый… Плюс три в больнице. Это уже неделя!
Все назначения делает Игорь Михайлович или лично, или по телефону. На мою «хитрую» отмазку, что я все равно не разбираюсь в лекарствах, получаю ответ, что там все стандартно: ноотропы, антибиотики, обезболивающие.
С ее слов ничего сильного или наркотического я не получаю. Это успокаивает.
Посередине разговора у сиделки звонит телефон.
- Да? Мама? Артем! Что случилось? – лицо женщины моментально бледнеет. – Да, я поняла. В какую больницу? Нет, вы с Полиной останетесь дома. Нет, Артем, дома. Я поеду к бабушке сама. А ты присмотри за сестрой. Не знаю, как меня сменят…