Измена с особой жестокостью - стр. 5
Я была настолько ослеплена великолепием доставшегося мне в мужья мужчины, что как-то пропустила тот момент, в который Костя совсем перестал интересоваться программированием.
— Выгорел, - говорили мне подруги. – Через пару лет вернётся в профессию.
Но он не вернулся. Устроился на неплохую, но проходную должность с хорошей зарплатой и просидел на ней все десять лет. Впрочем, отсутствие карьерных амбиций и баснословных гонораров не сделало из него плохого мужа. Наоборот. Он не любил футбол и не ездил на рыбалку, не встречался с друзьями на выходных и не торчал в гараже часами. Был со мной почти всегда. Варил кофе по утрам, укрывал одеялом по ночам, смотрел фантастику по вечерам, писал приятности в рабочие часы. Выходные мы проводили всегда вместе.
Я не успела заметить, как он заполонил всю мою жизнь, и успокаивала себя тем, что изменять, по крайней мере, не станет. А её отцом отличным будет. Наивная! Кто мог подумать, что все годы нашего брака и ещё несколько месяцев «до», Костя проведёт в постели с моей сестрой. Зато племянник его очень любит, так что на счёт хорошего отца я не сильно-то ошиблась.
— Ника, сегодня в девять, - Катя позвонила мне на мобильник, но говорила почему-то шёпотом. – Я на работе сейчас, говорить не могу. Охранника предупрежу.
И короткие гудки. Отлично! Прям не увольнение с работы, а какая-то секретная операция. Почему мне нельзя просто прийти в отдел кадров, по пути заскочить в кабинет «генеральши», а потом громко хлопнуть дверью и со словами: «Вы меня достойны, а я вас нет» уйти в новую жизнь? Зачем так сложно? Я точно знаю, что Настасья Павловна никогда на работе не задерживается.
— Здрасте, - охранник, который был всегда услужлив, сегодня отказался меня приветствовать почему-то.
Я хмыкнула и прошла мимо. Вот же фифа какая! Вроде взрослый мальчик, форму получил, дубинку с электрошокером, а строит из себя обиженную мамзель. Он, помнится, ко мне приставать пытался в… прошлую пятницу. Н-да, засада. Даже мистер услужливость смотрит на меня волчьим взглядом.
— Вечер добрый, - я постучалась в дверь кабинета начальницы и, не дожидаясь ответа, зашла внутрь.
— Не добрый. Присаживайся, - Настасья Павловна увлечённо клацала мышкой.
— Я постою, - облокотилась на стул, не отводя от неё взгляда.
— Садись, я сказала, - прошипела «генеральша» в ответ.
С меня всю самоуверенность ветром сдуло. Сутки почти себя в чувство приводила, а тут с одного окрика Настасьи Павловны, разрыдалась.
Да, мне больно. Очень больно. Я ненавижу себя, своего мужа, сестру, маму, папу, тётю Нину и женщину, которая сидит напротив меня и смотрит с нескрываемой ненавистью. Моя жизнь разрушена, будущего больше нет!
— Ты хочешь узнать, почему я тебя уволила? – голос Анастасии Павловны смягчился.
— Так, - я подняла заплаканные глаза. – За что вы меня так?
Генеральша встала из-за стола, подошла к окну, посмотрела на улицу. Она будто бы не ожидала увидеть моих слёз и теперь не знает, что делать дальше. Я не уверена, но, кажется, сейчас мне откроют тайну внезапно возникшей у кучи людей ненависти ко мне.
Затаила дыхание, чтобы не спугнуть. Смахнула слезу, облизнула верхнюю губу и, наконец, услышала ошеломляющую правду.
— Вы с Костиком десять лет вместе, верно? – Настасья Павловна повернулась ко мне спиной.