Измена. Расколотое сердце - стр. 28

- Иди в “Культуру” и закажи минимум три порции оливье.
Вот же… Знает, что от этого блюда я не откажусь, даже если буду умирать. Кажется, даже желудок отозвался на призыв протяжным “хочу-у-у”.
- Как дойдешь и сделаешь заказ, пришли мне фото своего паспорта. Все поняла?
- Да, капитан!
- Шутишь. Уже хорошо. Отбой.

В носу начинает щипать. Оттого что когда бы я ни позвонила, он выслушает, примет и всегда поможет.

Поддержка у него иногда своеобразная, но что можно еще услышать если звонишь в три часа ночи тихонечко поплакать в трубку, впечатлившись просмотром “Милые кости”, кроме сонного: “Посмотри еще “Зодиак” или “Парфюмер”. Утром поговорим”.

Мы познакомились… Нет, не так.
Я не помню себя без этого человека. Наши мамы дружили, когда мы были совсем малышами, так что бесить мы начали друг друга еще лежа в соседних колясках. Так как жили мы в соседних подъездах, бесили довольно часто.

В детском саду у нас были соседние горшки, а в школе - парты. Университет он выбрал московский, но и от расстояния наша дружба не заржавела. Может, и не дружба это вовсе?

Мой папа умер через несколько лет после того, как Артур потерял своего. Когда это произошло, наши мамы задружили еще крепче. Всегда можно найти силы продержаться еще немного, когда есть опора и поддержка. Тетя Валя учила мою маму готовить и выживать одной в реальном мире. А мы с Артуром так срослись, что стали скорее братом и сестрой.

Когда он уехал поступать, мое внимание было занято Олегом, но мы все равно, выгрызали минуточку на созвон. Иногда, чтобы просто обменяться ехидными замечаниями.

Олега, кстати, Артур уже тогда не одобрял. Мне казалось это проявлением “братской” ревности и особого значения его предостережениям я не придавала. Хотя, может и стоило. Может быть он уже тогда видел в нем что-то, что я заметила только сейчас? Кто знает как бы сложилось, если бы я его тогда послушала.

Опасливо оглядываясь, иду к ресторану. Здесь совсем недалеко, но всю дорогу кажется, что из ближайшей арки на меня выпрыгнет Олег и… Вот что он сделает я додумывать боюсь. И без того страшно.

До головокружения.
До дрожи.
До тошноты.

Заказывая оливье, сильно сомневаюсь, что стану его есть, но как только официант приносит блюдо, желудок урчит еще одним громким “хочууу”. Приходится попробовать. Одна вилочка, другая, третья... Только сейчас понимаю, как зверски была голодна.

Уходит головокружение, наваливается чудовищная усталость и кажется, что я не спала уже целую вечность.

За окном живет город. Мимо проезжают машины, автобусы, трамваи. Дождь снова усиливается, и на тротуаре яркими вспышками распускаются зонты прохожих.

Кажется, это называется кризализм. Этот термин придумали для описания чувства покоя и защищенности, когда находишься в уютном месте, а за окном бушует гроза.
Пока я спряталась в этом коконе, непогода до меня не доберется. Ведь правда?

На столе начинает вибрировать телефон, от неожиданности роняю вилку. Она с громким звоном падает на край тарелки и все гости в зале оборачиваются посмотреть на меня с упреком.

- Поесть успела? - как всегда без предисловий начинает Артур.
- Успела, - отодвигаю от себя тарелку и подтягиваю ближе кружку с капучино, чтобы сделать первый глоток.
- Тогда заказывай быстро такси, заезжай домой за вещами и, чтобы к четырем успела в аэропорт. Билеты уже отправил на почту.