Измена. Предатель, это (не)твои дети! - стр. 6
С тираном, которого я любила до потери пульса.
С тираном, которого ещё сегодня утром считала самым лучшим мужчиной на свете…
Ошибалась. Виктор оказался изменщиком, предателем, мерзавцем и, самое ужасное, моральным уродом, отказавшимся от собственного ребёнка.
– Какого чёрта, Елизавета! – едва ли не переходя на крик, рявкает на меня мужчина. – Ты же понимаешь, что ребёнка я не приму и выход из ситуации только один?!
– Воспитывать в одиночку? – хлюпая носом, произношу в ответ.
Виктор смотрит на меня, как на сумасшедшую, и, многозначительно покачав головой из стороны в сторону, тихо, но по-обыкновению грозно, произносит:
– Аборт, дорогая моя, аборт! – поджав губы, смотрит на мой плоский живот и добавляет: – Хозяин клиники – мой давнишний товарищ. И мы сегодня же прервём твою беременность!
Глава 4
Слёзы градом льются из моих глаз.
Он настоящий монстр. Тиран…
Говорит о таких страшных вещах, а у самого ни единый мускул на лице не дёргается…
– Не нервничай, сегодня всё закончится, – ухмыляется и, не забыв громко хлопнуть дверью, покидает медицинский кабинет.
Руки начинают дрожать, а спина покрывается липким потом.
Неужели мне никак не спасти своего ребёнка? Неужели я не смогу найти выход?
Трясущимися руками хватаю сумочку. Роюсь по дну в поисках телефона, но не нахожу свой мобильник… Выворачиваю содержимое сумки на пол – пусто. Мобильник пропал. Виктор вытащил его, чтобы я никому не позвонила и не просила помощи…
От беспомощности хочется кричать во всё горло.
Я попала в настоящую клетку, из которой нет спасения…
Моего слуха касается скрип дверной петли.
Вздрогнув, резко оборачиваюсь в сторону источника звука.
От одной только мысли, что Виктор вернулся, становится страшно.
– Елизавета Павловна, не бойтесь, – произносит доктор и в примирительном жесте поднимает руки вверх. – Я к вам исключительно с благими намерениями.
Честно сказать, его благие намерения меня пугают. В этой частной поликлинике у меня нет никому доверия. Более чем уверена, что Виктор купил молчание каждого сотрудника.
– Не бойтесь, – всё ещё держа руки на весу, сближается со мной. – Я не обижу.
Сердце с болью ударившись об рёбра, уходит в пятки.
Что он хочет? Вколоть мне снотворное и насильно засунуть гормональный препарат в глотку?
– Елизавета Павловна, Виктор Всеволодович Попов покинул здание больницы. Медперсоналу приказано стеречь вас. На вечер назначена операция, – словно удары обухом по голове звучат слова доктора.
Я до последнего не верила. Думала, что спасусь. Кажется, выхода у меня нет.
Руки не перестают дрожать. Ещё немного и я упаду.
Слегка пошатнувшись, присаживаюсь на край кушетки.
– З-зачем вы пришли? – произношу дрожащим голосом.
– Я против аборта, тем более, насильственного. Подобные решения принимает только женщина и никто не имеет права принуждать её к чему-либо, – нервно ухмыляется и добавляет: – Только голос заведующего отделения против миллионов, которые заплатил Попов лично в карман главному врачу, ничего не значит.
– Мне не спасти ребёнка? – страшные слова срываются с моих губ.
– Выбросьте из головы дурные мысли, – отмахивается. – Мы сделаем медикаментозный аборт, но лишь формально. На бумаге.
– Что, что всё это значит? – произношу не своим от страха голосом.
– Я уже сказал и скажу ещё раз: исключительно женщина должна принимать подобные решения. Я же не слепой и вижу, что желание избавиться от плода исходит лишь от вашего молодого человека. На мой взгляд, это неправильно, – голос доктора звучит максимально мягко и понимающе.