Измена. Право на семью - стр. 8

— Привет, моя хорошая.

— Все-таки разбудил, — зло шепчу я.

— Бу-бу-бу, — дядя передразнивает меня и бессовестно берет Соню на руки. — А вот ты у меня не такая, да?

Соня улыбается, глазки щурит и язычок высовывает. Хочу отобрать ее у дяди, убежать и спрятаться. Ничего хорошего от него не жду. Он и ей уже, наверное, выгодного жениха подыскивает.

— Через пару дней, когда вернется твоя мама, будет семейная фотосессия, — дядя вышагивает по комнате, покачивая Соню.

— Опять?

— В смысле опять? — разворачивается ко мне. — Соня подросла. И нам всем в наши фотоальбомы нужны новые фотографии, поэтому найди время и выберись за платюшками там, туфельками, — сюсюкает в лицо Сони, — и этой красавице тоже обновочки купи. Ты же тоже любишь быть красивой?

— И вновь претворяться на камеру, какие мы все счастливые, дружные и классные, да? — устало смотрю на дядю. — Тебе самому не тошно от всего этого обмана? От этого театра абсурда?

— Ты слышала об аффирмациях и визуализации своего счастья? — дядя вновь шагает по детской от двери до окна, а Соня тянет к его лицу пухлые ручки.

— Так ты визуализируешь наше семейное счастье?

— А еще очень приятно гостей развлекать всеми этими фотографиями, — он смеется. — им из вежливости приходится любоваться на то, как красиво я живу. Да и как не похвастаться такой булочкой?

Соня согласно агукает и зевает, чем доводит дядю до дикого восторга, которому я не верю. Во-первых, я знаю, что он ждал мальчика, а, во-вторых, он не считает, что она должна расти в спокойной и счастливой семье.

Дядя принюхивается и обескураженно шепчет, заглядывая лицо Сони:

— Кто-то обкакался?

Соня расплывается в улыбке и сучит ножками. Наивное глупое дитя, которое не знает, что ее в руках держит чудовище.

— Тебе пора, — мягко, но решительно забираю Соню из рук дяди.

Кладу ее на пеленальный столик, а дядя приваливается плечом к стене, наблюдая за тем, как я расстегиваю бодик, отклеиваю липучки на подгузнике.

— Уходи, я тебя умоляю, — шепчу я в бессилии и аккуратно убираю из-под зевающей Сони подгузник.

— Великая красота скрывается в матерях, — тихо отзывается он.

Впечатать ему грязный и дурнопахнущий подгузник в его циничное рыло? Поднимаю глаза.

— Какой красноречивый взгляд.

— Заткнись, — медленно сворачиваю подгузник и выкидываю его в урну. — Совести у тебя никакой.

— Ты маме не звонишь уже неделю, а ее звонки сбрасываешь, — дядя скрещивает руки на груди. — Она волнуется.

— Не хочу слушать, как ей нравится на Бали, и как ты ее балуешь, — приподнимаю ножки Сони и протираю ее влажной салфеткой. — Боже мой, какая и тупая, — перевожу взгляд на дядю, — он же мне чуть ли не открытым текстом говорила, что спит с тобой.

— А ты не хочешь отдохнуть? — дядя игнорирует мою короткую осуждающую тираду. — На недельку к морю? С няней, чтобы ты смогла погулять, отдохнуть, ножки помочить в воде?

— Нет.

— Подумай об этом, — приобнимает за плечи и чмокает в висок, а меня всю передергивает. — Сменить обстановку будет полезно.

Бесшумным и мягким шагом выходит, а я закрываю глаза, коснувшись груди Сони ладонью. Ради нее я должна быть сильной. Без меня ее сожрут, пережуют и выплюнут.

— О чем вы говорили? — раздается шепот Валерия, когда укладываю спящую Соню в кроватку.

Я включаю радионяню, шагаю мимо него и покидаю детску..