Измена. Плата по счетам - стр. 27

Не знаю, почему, но такое чувство, что говорят о нас с Ростовцевым. Иначе к чему про развод и возраст. Уже поползли слухи? Выходит, он засветился уже с Ульяной, а я, как идиотка, узнала обо всём последней.

26. Глава 21

Надо же: Ростовцев нравится даже молоденьким девчонкам. Им от силы двадцать стукнуло, стажёрки, а туда же про деньги.

Кажется, сейчас не осталось женщин, которым нужна любовь и забота. Все мерят счастье в цифрах и размерах букета. Фраза «с милым рай в шалаше» сродни свечам, что жгли вместо электричества. Осталась где-то в прошлом, потому что сменились идеалы.

Сейчас никто не хочет быть балеринами и космонавтами, как мы когда-то. А блогерами и силиконщицами, которые выедут на чужом горбу.

Мерзко и противно.

- Инга Андреевна, - окликает меня Ира, а я сетую, что так невовремя. Можно было узнать ещё что-то интересное. Девочки выходят из-за стойки, таращась на меня. Вот оно преимущество коляски – быть ниже и незаметнее. Судя по лицам, поняли, что я прекрасно всё слышала, потому даже тушуются. – Ваш муж уехал почти час назад, - докладывает Ира, а я смотрю на испуганные слишком красивые лица, понимая, что лично я их не нанимала. Таким и не место здесь.

- Откуда девочки? – интересуюсь у помощницы.

- Стажёрки, - немного рассеянно отвечает. – А что?

- Им на подиум надо, а не в наш Центр. Отпусти с миром.

Разворачиваюсь, намереваясь уехать, а позади раздаётся огорчённое цоканье. Они действительно надеялись здесь удачно выйти замуж?

Заезжаю в свой кабинет, понимая, что он открыт, а папки лежат не так, как я их устраивала. Бросаю взгляд на камеру в углу. Надо просмотреть, кто здесь был. Но что-то мне подсказывает, что это Ростовцев. И что он планировал найти?

Все бумаги по бизнесу хранятся в банковских ячейках, даже не дома. Отчётные у Татьяны, нашего главного бухгалтера. А уж тем более не в кабинете, куда может войти любая из постоялиц, если ей этого захочется. Пусть у нас камеры, но разве они уберегут, если кто захочет меня обокрасть?

- Что же ты искал, - размышляю, пытаясь определить, нет ли пропажи. Замираю, понимая, что домой возвращаться глупо. По крайней мере одной и надолго. Но я и не в бегах, чтобы откровенно прятаться, и потом следует хотя бы некоторые вещи забрать.

Открываю телефон, разыскивая нужного человека. Хотела ему звонить по поводу дебошира, теперь уже улажено Алфёровым, а у меня другой вопрос.

- Привет, Борь. Знаешь, кто может мне сделать экспертизу воды?

- Это тебе на домашние пробы!

- Нет, другое. По лекарственным препаратам.

- Ну есть один спец. А что случилось?

- Давай потом, сейчас неудобно. И сбрось мне номер сообщением. Позже отблагодарю.

Как только Борька справляется, звоню какому-то Матвею. Отчего-то невпопад вспоминается «Евангелие», и он отвечает довольно низким басом.

- Да.

Ввожу его в курс дела. Он говорит, что это довольно сложный процесс, там множество факторов, и всё зависит от группы препаратов и их концентрации.

- Цена не проблема, - перебиваю его.

- Ну я вообще про дни. Иногда и до двух недель.

Вариантов всё равно нет. Главное – узнать, что за дрянь там была.

- Можно сейчас завести?

- Пожалуйста. Адрес скину.

Уверена, Славу сделали забор крови, вот пусть тоже ищут, но мне дополнительно не помешает. Кто знает, сколько дряни в моём сыне, и что конкретно относится к Ростовцеву.