Измена. Останься со мной до рассвета... - стр. 18
11. 10. Ян
Днем ранее… (продолжение)
После ухода Ирины, несмотря на свою злость и растерянность, я поднимаю телефон со столика и набираю номер Сони.
Глупо? Да. Потому что переживаю. Потому что, как бы она не поступила, она может пострадать от этого урода. И если Вадим поднимет на нее руку, я просто закатаю его в асфальт. Связей и влияния мне хватит.
Впрочем, я и так это сделаю. Чуть позже.
— Ян?
Слышу свое имя, произнесенное ее голосом и так тепло становится. Так хорошо. Словно из ада на секундочку выбрался.
— Соня, ты в порядке? — какой может быть порядок, действительно задаю наитупейший вопрос, понимаю это, но переживаю же все-таки.
— Я… я не знаю, — слегка заикается. Волнуется. Но не плачет вроде.
— Вадим не трогал тебя больше? — мне, честно говоря, все равно, что там с ее эмоциональным самочувствием, потому что о моем точно никто не заботился.
— Маргарита Алексеевна не позволила и… он уехал из особняка.
Камень с души падает от ее слов. Хотя бы эту ночь она в безопасности. Что будет дальше — не хочу загадывать не знаю.
— Ян, мне очень жаль. Я…
— Связь плохая, — обрываю звонок и выключаю телефон. Не хочу говорить — ни с ней, ни с кем бы то ни было. Хватит. Наговорился сегодня.
Хватаю с бара стакан бутылку виски, подаренную другом, и иду к себе в кабинет. Хрен знает, зачем я оборудовал себе кабинет в этом доме, потому что никогда из него не работал. Стараюсь соблюдать пресловутый ворк-лайф-бэланс, особенно, когда провожу время с сыном. Сейчас же думаю, неплохо было бы поработать, чтобы хоть чем-то мозги напрячь. Даже включил моноблок и открыл почтовый сервер, но взгляд упал на бутылку простецкого “Джека Дэниэлса”, напомнившего мне, что такое настоящие друзья. Наливаю себе в пустой стакан-рокс, машу им в пустоту и произношу тост:
— За счастливую разведенную жизнь!
Вискарь обжигает мне горло. Ну и любит же Краса попроще и получше пойло!
Эх, давненько с ним не виделись. Вечно оба в работе и бегах, а у меня еще семья, а этот засранец убежденный холостяк. Так и говорит всегда — все бабы полигамны. Может, и прав был он?
Но вот в случае с Соней мне неспокойно. Хочу ее. Тупо и неправильно, а к тому же еще и ненормально, ведь она молчала о том, что творилось у нее под носом. Предала меня, можно сказать. И Вадик этот Макарский… темный очень, мутный. Я понимаю, что с ним надо дела решать по-другому, но мыслей много и самая громкая из них — я развожусь.
Включаю обратно телефон свой. Ну его в задницу. Не готов я сегодня быть наедине с собой в этой странной тиши. Нужно ехать в Москву и развлечься. Да хотя бы просто набухаться. А то как-то… тяжко мне что ли. Чувствую себя использованным Ириной, Вадиком, Соней… а Соней нет… хотя я вот совсем не против, если она меня попользует.
Картины очень откровенного содержания проносятся в моей голове, а внутри все горит, и я, чтоб его, весь напряжен и готов. Ничего. Подумаю, как быть с Соней позже, а пока звоню другу и с надеждой спрашиваю:
— Ты в клубе?
Получив утвердительный ответ, ошарашиваю его своим “Скоро буду” и вызываю водителя. Сегодня я напьюсь и забудусь.
В клубе меня встречают похотливые взгляды других женщин, а мне тошно от них. Хочу быть сейчас в мужской компании, чтобы не думать ни о чем. И, может, бедой своей поделиться.
Краса отталкивает от меня какую-то блондинку и перехватывает меня. Хмуро и озадаченно смотрит мне в глаза вот как он умеет, тяжело так, как будто знает все про меня — и ведь знает зараза, он в органах какая-то важная шишка. Кажется, все понимает. Хлопает по плечу и тащит в випку.