Измена. Останься со мной до рассвета... - стр. 13

Я жил с одной верой в семью. Для меня не было ничего важнее и дороже сына и жены. Митя — моя маленькая копия, и во всем старался походить на меня. Такой же шумный, непоседливый, смешной и очень способный, какой и я был в его возрасте.

Ирина же это живое воплощение мечты любого мужчины. Я помнил то лето в Мексике, когда неожиданно для себя познакомился с длинноногой русской красоткой на пляжной вечеринке. Влюбился в нее с первого же взгляда, позволив ей делать со мной все, что она пожелает. Золотоволосая богиня могла повести одной бровью, и все мужчины вокруг падали к ее стройным щиколоткам в босоножках от «Гуччи». Но каким-то чудесным образом она выбрала меня. Девять лет мы были неразлучны. Во всяком случае, мне так казалось. Она вышла за меня замуж, забеременев. Сказать, что я был счастлив — ничего не сказать. Ирина и наш общий ребенок — это все, о чем я мог мечтать.

После рождения Мити я стал замечать, что веселый нрав красавицы остепенился. Из буйной дочки эпатажного модельера со временем она превратилась в жену банкира, идеально исполняя свою роль. Правда, и отношения наши стали спокойнее. Не было взрывоопасной страсти. Мне приходилось себя в буквальном смысле сдерживать, чтобы ей было хорошо, иначе она быстро уставала. Я списывал все на то, что после родов женщины меняются и был согласен даже на те жалкие крошки любви, что Ирина мне давала, ведь я был без ума от нее.

Проблемы начались около четырех лет назад, когда она заявила, что не намерена больше спать со мной в одной кровати. Оказывается, у нее жуткие мигрени и она не высыпается, потому что я то чересчур горячий, то храплю, то пристаю в те дни, когда ей не хочется. Я смирился даже с этим, оборудовав гостевые комнаты в особняке и пентхаусе под спальню для жены, словно мы были чертовы английские аристократы девятнадцатого века. Правда, из своих спален я показательно выкинул предыдущие кровати и установил новые, на которые могли и пять человек разместиться, даже не задевая друг друга. Ирина проигнорировала подобный намек и продолжала спать одна. Иногда мне удавалось соблазнить ее. Поначалу она имитировала свою страсть и оргазмы, потом и этого делать перестала. А за последний год секс у нас случился не больше пяти раз, и это больше походило на изнасилование. Я чувствовал себя совершенно больным и ни на что неспособным. Откровенные разговоры с женой ни к чему не приводили, и я почти смирился. Черт, мне уже тогда нужно было бить тревогу и нанять частных детективов, как это было популярно в наших кругах среди неверных супругов.

А вчера ад разверзся под ногами, когда хрупкая София Макарская ворвалась в библиотеку своего же дома, где я собирался обсудить с Вадимом нашу совместную покупку одной судоходной компании. Она в самом деле не могла видеть меня, ведь я в это время наливал виски у бара за дверью. Правда, слышать мне это не мешало.

София первоклассная женщина. Я едва верю, что она работала официанткой, обронившей поднос на Вадима. Она всегда ходит с достоинством королевы. Красный цвет удивительно ей идет. Длинное платье без бретелек с кокетливым вырезом на груди обнажало плечи и спину. Атласная ткань обтягивала ее идеальную без единого изъяна фигуру от груди до колен, расширяясь к низу. Женщины обычно едва дышали в таких платьях, а она уверенно ходила на высоченных каблуках, эротично покачивая бедрами и уделяя внимание каждому гостью. Платье совершенно не доставляло ей неудобств, словно она родилась в красном от «Валентино». София — женщина из области фантастики. В двадцать шесть лет она выглядит и старше и младше своего возраста. Веселая и печальная одновременно. Простая и очень сложная. Официантка из бедного района Питера и, как оказалось, дочка какого-то олигарха из Княжьего озера. Я всегда думал о том, как повезло Макарскому. Бедняга, наверняка не вылезал из постели. И совершенно неудивительно, что он женился на ней так скоропалительно. Ни у кого из их окружения язык не поворачивался задать вопрос, что же золотой мальчик Вадим нашел в бедной девочке Софии. Это и так слишком очевидно.