Измена. Новая Я - стр. 15

— Аня, это правда? - ошарашенно спрашивает.

— Да, - тихо произношу, — мы поругались.

— Он ушел?

— Да.

— Когда и куда? Зачем? Что произошло?

— Мам, он просто устал, хочет пожить отдельно.

— Чего? - гремит из коридора грозный голос отца. —Где мля…этот урод? - осекается, увидев внучек.

11. Глава 9.

— Пап, не нужно, мы уже сами.

— Сами они, сами. Давно? Почему молчала? — строго спрашивает.

Я одна у своих родителей и всегда между нами было взаимопонимание и доверие. Это те, к кому я шла с проблемами и радостями. Они всегда мне очень близки. Но в этот раз, как и в прошлый, год назад, такое…я им сказать не смогла.

Ведь Вова всегда мне говорил, что мы отдельная семья и все наши проблемы нужно решать только вдвоем. Вот и нарешались. Вот и намолчалась я, к чему привело…

Оглядываю обеспокоенное лицо мамы, потом папино - злое и мрачное.

Мама мягче и степеннее папы. А он на то и мужчина, привык решать все вопросы. Нет денег? Он принесет. Сломалась машинка стиральная - он починит, течет кран - он отремонтирует. Достает соседский мальчишка - он с ним поговорит, защитит. Проблемы в школе - папа пойдет и все решит, договорится.

— Эй, Светлячок, нос по ветру, - подбадривающим голосом, — я обещал что сделаю все что могу.

Папа достает из-за пазухи светлый шерстяной мяукающий комочек. Борька мой. В конце сентября я подобрала на улице котенка. Кто-то выкинул на мусорку в коробке. А я шла со школы и услышала тонюсенькое «Мяу». Нашла его и принесла домой. Махонького и очень худого с залепленными больными глазами, торчащими ребрами, сопливым носом. Лечила его, выхаживала. Поила по часам молоком и выводила блох. Борька через месяц окреп и распушился. Шерсть у него заблестела, залоснилась и пропала худоба, глазки очистились.

Он стал моим питомцем о котором я заботилась самостоятельно, в свои десять лет. Я даже лоток сама меняла. А потом, в первый день нового года, котейка мой сильно заболел. Ничего не ел и лежал без игры весь день. Ветеринарные клиники закрыты. А Борька на глазах таял. Плакала я сильно, привязалась к пушистому котенку и не отходила от него ни на минуту. А папа подошел и сказал, что все будет хорошо, посадил кота запазуху и ушел.

На улице минус двадцать, вечерело, а я от окна не отходила, все выжидала и всматривалась в фигуры людей заходящих в подъезд. А когда увидела знакомую шапку и куртку кинулась к двери. В волнении прижала руки к лицу и отсчитывала секунды. Щелчок и папина фигура в дверях.

— Держи, - достает из куртки Борьку, — врач сказал, что отравился он чем то с новогоднего стола.

А у меня слезы градом по щекам и сказать ничего не могу.

— Ну ты что Анют, я же обещал, что все хорошо будет, — устало проговаривает. Наклоняется ко мне и обнимает. — Борька молодцом держался пока ему капельницу капали.— проводит рукой по шерстке кота, — Смотри, уже за палец лапкой цепляется, озорник, — посмеивается папа.

Где он нашел ветеринара я не знаю. Как он его уговорил помочь, в первый день нового года, когда порой не дозвонишься никуда…загадка.

Папа всегда был моей надежной стеной и опорой. Он тот к кому я могла с любой проблемой подойти и он ее решит.

Год назад я смогла скрыть то, что у нас разлад с Вовкой. А в этот раз у меня нет сил выгораживать, отмалчиваться.

— В понедельник.

— И ты молчала? Дочь… — горьким голосом. — Ну я найду его…