Измена. (не) родной от горничной - стр. 11

- Что ты прыгаешь, словно кузнечик?!

Этой женщине не нужно даже повышать голоса, чтобы наводить ужас на окружающих. Она словно подплывает ко мне. Я же невольно приседаю, согнув колени. Это настолько у нее тяжелый взгляд, что когда Агата Ярославовна рядом, у человека начинают трястись поджилки. Да что уж говорить! Если сам хозяин дома побаивается этой женщины…

- Что ты делала в кабинете Всеволода Алексеевича? – спрашивает гораздо тише, наклонившись немного вперед, чтобы быть губами ближе к моему уху.

- Он меня сам вызвал.., - только и вымолвила, потому как рассказать о теме нашего разговора будет очень сложно.

- Я знаю, что сам, - говорит спокойнее и даже вкрадчиво, будто заговорщицки. – Что он у тебя спрашивал?

Все. Меня эмоции распирают!

- Я считаю, что это не ваше дело, - выпрямляю ноги и встаю прямо, - но если я сейчас хоть с кем-нибудь не поделюсь, меня разорвет на части.

Агата Ярославовна морщит лоб, понимая, что я сейчас далеко не о вытирании пыли говорю.

- Он предложил мне стать его любовницей, - практически шепчу ей в ухо. – Представляете, Агата Ярославовна?

Реакция домработницы была слегка удивительной. Она округлила глаза. Несколько раз повернула головой в сторону кабинета Всеволода Алексеевича, и вновь возвращаясь ко мне.

- Ты с ума сошла? – смотрит на меня и говорит совсем тихо.

- Так я же не согласилась! – возмущаюсь, но делая это только с придыханием, а не с повышением голоса.

- Ты чего несешь? – сквозь зубы, но без злости. – Хозяин не мог тебе такого предложить. У тебя вообще с головой все в порядке? Ты когда комиссию проходила для трудоустройства, справку от психиатра купила в переходе?

От таких вопросов у меня даже слезы в глазах встали.

- Вы что? – общаюсь шепотом с домработницей. – Как вы могли обо мне такое подумать?

Почему-то именно подозрение, что я принесла липовую справку, вызывает чувство глубокой обиды.

Удивительно, но Агата Ярославовна не стала гневаться еще больше, увидев слезы в моих глазах. Она просто поджала губы, посмотрела в сторону, и вернула взгляд на меня. Пристально глядя мне в глаза, словно подбирала слова.

- Ты можешь мне конкретно сказать, как он тебе это предложил?

Голос Агаты Ярославовны спокойный, уравновешенный. Поэтому я просто пересказываю ей весь наш разговор с Всеволодом Алексеевичем. Мне неудобно перед ним же. Потому как человек, возможно, доверился, поделился чем-то сокровенным. А я беру и все рассказываю первому встречному. Пусть этот первый встречный Агата Ярославовна, которая без допроса с пристрастиями теперь меня из угла и не выпустит. Все равно неудобно. Могла же я ей дать отпор. Мало ли, что мне там предлагал хозяин. Он и совратить на столе своем рабочем меня мог. Не буду же я рассказывать домработнице, как и в каких позах это происходило.

- Странно, - поджимает губы женщина и опять смотрит куда-то в сторону. – Не похоже это на него…

- На кого? – внезапный мужской голос.

Теперь мы с Агатой Ярославовной подпрыгиваем вместе. Я не вижу, кто за ее спиной. Женщина высокая. Но по голосу догадываюсь, что вероятнее всего, это именно Всеволод Алексеевич. Если домработница испугалась его присутствия, то я боюсь за гнев хозяина в мою сторону за свой длинный язык.

- На садовника, - тут же врет женщина, стоило ей повернуться в сторону Всеволода Алексеевича.