Измена. Не пытайся вернуть - стр. 41
И, вообще-то, они оба были правы. Просто я за годы брака впала в такую эмоциональную зависимость от Ромы, что сейчас не представляла, как жить без него. Видимо, мой разум хотел вернуться к мужу, чтобы жизнь вошла в привычное русло, но… Мэй права. Где же моя гордость? Мое человеческое достоинство? Почему я должна, как верная собака ползти на брюхе к хозяину, который только вчера меня отпинал? Неужели, я настолько ничтожна в свои молодые годы, что готова положить жизнь на пребывание в привычной бытовой скорлупе, даже не попытавшись сменить ее на уютный домик, где меня будут любить по-настоящему?
21. Глава 21
К ужину я приготовила котлеты с картофельным пюре и капустным салатом для Макара Андреевича, как он вчера заказал, а для нас поджарила куриные бедрышки и сделала рататуй. Все остались сыты и довольны.
Алина вечером не появилась, чему я была рада. Видимо, осталась у себя. На квартире, которую ей снимал наш хозяин.
После ужина Макар Андреевич засел в своем кабинете и только попросил подать чаю и с лимоном. Иногда сверху доносился его голос: он ругал кого-то по телефону и, то ли отдавал указания, то ли отчитывал подчиненных за проступки, но мне не хотелось оказаться на их месте…
Вася с Мэй сидели со мной на кухне. Садовник резал мякоть свинины на ровные кубики и закидывал их в большую эмалированную кастрюлю. Большой острый нож в его руке ходил ровно и уверенно… А я вспомнила его фразу, про депутатского сыночка, который уже ничему не радуется. Надо будет потом в интернете информацию поискать.
Как ни странно, Васю я не боялась, но все же хотелось получше узнать, с кем рядом работаю.
Думаю, Мэй все известно об этой истории, но она мне не расскажет, не выдаст своего мужчину. Она тоже надежная, как танк. Маленький молчаливый танк.
По телевизору шел комедийный сериал, и горничная его внимательно смотрела. Там тоже был богатый дом, в котором трудился целый штат прислуги, но все ходили строго по струнке, при хозяевах смотрели в пол и вообще, дисциплина была похлеще, чем в армии. Мэй щелкнула пальцами, привлекая внимание Васи, и сделала несколько жестов.
Тот в ответ кивнул и понарошку провел ножом себе по горлу. Мэй снова что-то показала, а Вася усмехнулся и глянул на меня.
— Больше двух говорят вслух! — заявила я, требуя перевода.
Не очень приятно, когда при тебе говорят на незнакомом языке, да еще непосредственно про тебя самого. Не думаю, что они обсуждали какие-то гадости, но все же…
— Мэй, расскажи нашей поварихе, о чем толкуем, — заржал Вася.
Филиппинка повернулась ко мне, и ее пальчики замелькали в воздухе.
— Да вы издеваетесь! — уперла я руки в бока. — Вася, блин!
Садовник воткнул нож в доску и сказал:
— Ладно, по порядку расскажем. Мэй, давай по одному слову.
Горничная сложила руки домиком, а потом прижала ладонь к груди. Вася начал говорить:
— Если бы в нашем доме… были такие же правила… как в этом фильме… то мы бы… тут повесились... А повариху… злая хозяйка в кипятке сварила… за пересоленный суп. Ты, Ладка, начинай язык жестов учить.
Мэй показывала жесты и фигуры из пальцев, Вася объяснял их значение, а я пыталась запомнить. На двадцатом слове у меня образовалась приличная каша в голове, и все перепуталось. Я замахала руками:
— Все, хватит. Хватит! Сначала надо это запомнить. Давай сначала. Женщина будет так?