Измена: (не) прощу дракона - стр. 23
Слушая весёлый щебет детей, топот маленьких ножек по коридору, разговоры Милли и Стефана, полные нежности, я поняла, что больше не могу тут находиться.
Когда я впервые за три дня встала с постели и объявилась в гостиной, то повисло такое удивлённое молчание, словно перед ними появилось привидение. Может, оно так и было. «Аурелия, в девичестве Аксар, была слишком наивна и верила в безграничную любовь, за что и поплатилась, а теперь её призрак, пусть и в ещё живом теле, бродит по земле».
Я усмехнулась своим мыслям, даже не стала притворяться, что со мной всё в порядке. Впервые за долгие-долгие годы я не стала изображать из себя вселенское спокойствие.
— О, Рэй, тебе, наверное, ещё не хорошо. Зачем же ты поднялась? – Мелисса отложила шитьё, которым занималась, и подошла. – Давай я тебе помогу лечь, принесу бульон и микстуру. Доктор говорит, она тебе поможет, обязательно поможет!
Стыд кольнул душу. «Ангелы небесные! Им пришлось и на доктора потратиться. Они и так ограничены в средствах, а тут ещё и я».
Я только укрепилась в решении уехать.
— Да, мне ещё не здоровится. – Я не стала отпираться. Ни к чему. – Но мне лучше, и я хочу поговорить с тобой и Стефаном. Только если не возражаете, давайте сядем на кухне. Как когда-то давно, когда ты, Стефан, ещё был помолвлен с Милли и приходил навестить её в приюте, и нам дозволялось всем вместе посидеть за чашкой чая в кухне. Конечно, под строгим взором наставницы. Помните?»
Милли улыбнулась и с нежностью, такой тёплой и уютной, посмотрела на мужа. «Вот она любовь».
Стефан поднялся с дивана, поставил на ножки Адриана, с которым нянчился, и приобнял Мелиссу.
— Конечно, помню. Наставницы всегда так грозно смотрели, что у меня не то что чай, слова в горле застревали. Я, наверное, казался неуклюжим молчаливым болваном.
— А я думала, это ты от любви и восхищения моей красотой не находишь слов.
Милли легонько щёлкнула Стефана по носу.
— Ради тебя я готов был еженедельно терпеть эту пытку. Считай, это были мои подвиги во имя прекрасной дамы.
Он притянул Мелиссу поближе и поцеловал в лоб. Они оба тут же смутились, наверное, решили, что мне неприятно наблюдать их счастье.
— Я безмерно за вас рада! – ничуть не кривя душой, воскликнула я. – Время идёт, а вы всё так же дорожите друг другом. Мне не досталось такой удачи в жизни, но радость видеть вас счастливыми от этого не меньше.
Мы прошли на небольшую кухоньку, ярко освещённую солнцем, и Милли засуетилась у плиты. Она уставила стол блюдами и заставила меня есть, иначе угрожала ничего не слушать и отправить обратно в постель. Стефан не отставал от неё, двигал еду ко мне поближе, а когда думал, что я не вижу, подкладывал в мою тарелку сыр и кусочки телятины. Аппетита не было, но, чтобы не расстраивать друзей, я принялась за бульон.
— Я очень вам благодарна. В такую сложную для меня минуту вы не оставили меня. Хотя могли занять сторону Флориана. Помнишь, Милли, как нас учили в приюте? Муж – царь и бог, и жена не смеет перечить ему.
— Дорогой! – обратилась Мелисса к Стефану. – Закрой ушки. Не слушай Аурелию, это у неё от жара.
Стефан рассмеялся.
— Не могу больше обременять вас, – продолжила я. – Моя грустная история не должна омрачать ваш дом. У меня есть драгоценности, фамильные. Я хочу продать их. Не от своего имени, конечно. Не желаю быть в центре пересудов и отвечать на неудобные вопросы. Стефан, ты поможешь мне? Денег должно хватить на покупку какого-нибудь жилья.