Измена. (не) могу простить - стр. 34
Обвивает мою талию одной рукой, а второй придерживается за стойку для устойчивости, и все активнее двигается во мне, сжимая зубы и глядя мне в глаза.
– Кончи, – хриплый шепот в ухо.
И мое тело слушается, взрывается горячим фейерверком внутри, сжимаю его шею пальцами, кричу, пытаясь целовать его, пульсирую вокруг него, ощущая его так глубоко в себе. Где-то в самом сердце.
Нагоняет меня в несколько толчков и с рыком кончает, увлекает меня за собой на пол. Оплетает меня руками и ногами, все еще находясь внутри.
– Я тебя люблю, – впервые говорю это не в ответ, а сама, первая.
– Люблю, – отзывается он и целует меня в кончик носа. – Я хочу, чтоб ты мне сына родила.
Приподнимаюсь, смотрю на него.
– Дань, – стараюсь подобрать слова, – это… Ты молод, а тут дети, я… Ох, ты ставишь меня в ступор.
– А что не так? – напрягается он, отворачивается. – Не такой надежный, как он?
– Не в этом дело, ты что… – все-таки обидела. – Просто я не хочу тебе жизнь ломать этим. У тебя столько перспектив…
– Пфф, – усмехается он. – Может, это я тебе жизнь порчу? Ни работы, ни диплома, предложить, кроме секса, ничего не могу.
– Ну что ты такое говоришь? – поглаживаю ладонью его грудь. – У тебя все будет. Ты мне даешь гораздо больше, чем просто секс.
– Так раздели это все со мной, Марин, – заглядывает мне в глаза. – Для меня ж ты тоже не просто потрахаться. Я реально хочу, чтоб у нас семья была.
– Дань… Я ж официально замужем еще, – говорю о насущных проблемах, о которых хотелось бы забыть.
– Так разведись, – так капризно, по-детски. – Или ты еще не решила?
– Я решила, заявление подала, – так все быстро, боже. – Но нас разводить будут через суд, потому что у нас общий ребенок. Это не быстро.
– Да понимаю я, что не быстро, – раздражается он, трет лоб. – Я подожду… Просто… блядь… мне нужно знать, что я жду чего-то, что я не временное твое утешение.
– Почему ты так думаешь? – страшно сказать, что я боюсь абсолютно того же. И у меня больше причин этого бояться.
– Не знаю, – аккуратно ссаживает меня с себя, поднимается и дает мне руку. – Ты напрягаешься каждый раз, когда я говорю о чем-то серьезным, и все хорошо, только когда есть только легкомысленный секс, и лишнего я себе не позволяю.
– Я боюсь просто, – встаю, взявшись за его ладонь, обнимаю себя руками. – Что все поломается, когда станет серьезнее. Что сейчас ты влюблен и все хорошо, а потом… Начну болеть я или Маша, придется водить ее в сад, потом в школу, делать уроки, смотреть, как я старею, быстрее, чем ты, кстати. И ты поживешь в этом и поймешь, что я тебе не нужна.
– Все может быть, – он делает глоток абсента прямо из бутылки и занюхивает рукой. – А если я начну болеть? А тебе придется мне помогать писать диплом, терпеть низкую зарплату или вообще полное отсутствие работы… Терпеть рядом с собой мальчишку, которому еще расти и расти до Олега Викторовича, и не факт, что вырастет. Короч, Марин, товарищ я ненадежный, так на потрахаться, да?
То ли алкоголь, то ли свобода, которую я почувствовала с ним, но я вдруг несвойственно себе хлопаю ладонью по столу.
– Да причем тут он, в конце-то концов?! – взвиваюсь я. – Что мне еще нужно сделать, чтобы он не висел надо мной Дамокловым мечом?
– Да при том же что и эта херова разница в шесть лет, – орет он, глядя на меня. – При том же, что и всякие несущественные бытовые проблемы. Ты не веришь мне просто и не доверяешь. И вот скажи мне, вы сколько лет вместе прожили?