Измена. Муж...Начальница...Развод? - стр. 23

Игорь Валерьевич вскидывает ладонь.

– Дальше можешь не продолжать, – осекает меня. – Семейные разборки вылились в месть за счет рабочей субординации?

– Что-то вроде того…

Мужчина встает. Сцепляет за спиной руки, подходит к окну и долго-долго размышляет о чем-то.

– А ты сама то хочешь продолжать тут работать?

– Конечно хочу! У меня маленький сын! Мне сейчас без работы никак нельзя оставаться… Я буду очень признательна, если вы вмешаетесь. Это ведь произвол!

Хитро смотрит в глаза, когда оборачивается.

– Произвол, – соглашается. – Но я предлагаю тебе все-таки подписать заявление и уйти из отдела.

Все внутри меня обрывается.

На что ты надеялась?! Что Подснежный вдруг встанет на твою строну?!

Фыркаю. Надо ему это очень!

К нему такие рядовые сотрудницы наверняка пачками ломятся изо дня в день со своими глупыми просьбами. И каждая себя считает особенной.

Но от обиды и несправедливости щиплет глаза.

Что дальше то делать?

В любом случае, ответ от вышестоящего руководства получен.

Поднимаюсь со стула. Хочется сказать что-то резкое, потому что я на него понадеялась, а он… Но я не позволяю себе этого сделать.

– Я вас поняла, Игорь Валерьевич. Простите, что отняла ваше время.

Не прощаясь, зашагала к двери.

Вот еще – не увидит никто моих слез. Приеду домой тогда и поплачу.

14. 14

– Женя, ну куда же ты так спешишь? – останавливает меня слега изумленный голос Игоря Валерьевича у самой двери.

– Как куда…? – бурчу я под нос, – надо вещи с рабочего места собрать. В бухгалтерию зайти, надеюсь расчет мне выдадут или…?

Чувствую, как он мою спину взглядом дырявит. А сама дверь с интересом разглядываю.

Нет. Ни за что не повернусь. В глазах-то слезы стоят. Непрофессионально все это.

Кстати, а что там с расчетом то? Или Подснежный решит, что я слишком наглая? И премию ей подавай, и расчет.

– Ну-у, – задумчиво тянет начальник, – вещи собрать действительно надо, но ведь мы еще не договорили с тобой, – я слышу, как произнося это, он подходит все ближе.

И останавливается прямо у меня за спиной. Кладет руки на плечи и почти силой меня к себе поворачивает.

– Женя, Женя, – качает головой с укоризной, когда замечает в моих глазах сырость.

А потом вдруг смотрит по-доброму, ласково даже! Утешающие так!

И у меня от этого взгляда слезы в тройном размере течь начинают.

Нет! Ну что за люди такие?! Неужели не знают, что любое утешение плачущего человека помножит потоки его слез как минимум втрое?!

Еще через миг, случается то, чего я и вовсе не ожидаю. Подснежный, в своем дорогущем пиджаке, притягивает меня ближе к себе. Обнимает. И почти силой прижимает мое мокрое от слез лицо к тому самому дорожащему пиджаку.

Сопротивляюсь, вообще забыв о слезах. Меня можно назвать меркантильной, если в этот момент я только и думаю, как ткань не испортить?! Тут один рукав наверняка стоит как вся моя премия.

– Игорь Валерьевич, – хриплю я совершенно растерянно, – что вы делаете?

Мужчина, ничуть не смущаясь, одной рукой меня все ближе и ближе к себе прижимает, второй вообще по голове гладит.

– Как что? – с удивлением спрашивает. – Девушка плачет. Я успокаиваю.

Понимающе киваю в ответ.

– Ладно, я уже не плачу, – признаюсь откровенно.

Как-то нехотя, с показательным вздохом, отходит. Стул выдвигает, кивает.

– Я все же, не договорил, – произносит.