Измена. Моя неукротимая - стр. 22

Но спусковым крючком сыграла даже не сама эта дева, а плотный коричневый льняной шарф на её тонких угловатых плечах.

Я знаю этот шарф! Я его самолично купила, а потом и подарила своему любимого мужчине. Сука!

Это он нарочно! Отомстил, падла! Решил отдать мои подарки всяким юным сучкам!

10. Глава 9

Алла

Во мне всё кипело, горело и ломалось.

Я едва контролировала собственные шаги, вынуждая себя идти к этому проклятому столику медленно и раскованно, а не бежать и душить.

Прямо этим шарфом тонкую шею этой курицы. Она же безнаказанно кладёт свою худощавую лапку на запястье Платона, поворачивает его, вроде бы как хочет посмотреть время.

А я и так знаю какой сейчас час. Час её смерти!

Герберт что-то щебечет, тянет меня за талию ближе к себе, но я едва отдаю этому отчёт.

Ярость. Ярость. Я же, идиотка, ещё переживала. Вот кобелиная сущность Аристова во всей красе!

Отдать должное, Платон смотрит только на меня. О-о-о! Уверена, он уже всё понял. Каким бы козлом он не был, но мои эмоции вычисляет неплохо.

Я вижу, как он демонстративно переводит взгляд с моего лица на руку тренера, вольготно обнимающую мою талию, и встаёт из-за стола.

Его взгляд наливается свинцом, превращая серую порцию цвета глаз в графит, когда мы тормозим около столика.

- Доброе утро, Платон Юрьевич. А мы и не знали, что вы вернулись. Вот идём с Аллочкой пить кофе.

После громкого «Аллочкой» скулы Аристова обозначаются так резко, что превращают мужское лицо в хищный оскал. На месте Герберта я бы уже заткнулась и бежала, но мне как-то срать на всех. Включая на причины бешенства Платоши!

Пусть Герберт роет яму себе дальше, у меня же на данный момент вообще другая цель.

Юная блондинка с МОИМ шарфом!

Я морщусь и изображаю приступ кашля, и тут же, изгибаясь, подхватываю чашку Платона со стола. Аристов пьёт только горячий кофе.

В следующую секунду всё происходит одновременно.

Платон одной рукой отдёргивает от меня Герберта, а второй пытается перехватить моё запястье. Но нихрена! Я красиво «пугаюсь», и дёргаюсь в сторону девы. Естественно, кофе столь же красиво «случайно» переливается через край чашки на голову, шею с МОИМ шарфом и плечо этой сучки.

Я взвизгиваю, но уже натурально, ибо захват Платоши на моём запястье каменный, а вот девица истошно орёт. Просто музыка для моих ушей и релакс для нервов.

- Герберт, помогите, пожалуйста, даме, – холодно цедит начальство, и я, на секунду, верю, что это он обо мне.

Но нет! Аристов пихает тренера к девчонке, а меня без каких либо пояснений тащит вон из зала. Публичных выступлений я не люблю, поэтому терплю закидон бешенного носорога.

На всякий случай дёргаю рукой, пытаюсь царапать запястье, но Платон прёт только вперёд. Едва мы оказываемся вне стен зала, я тут же прекращаю своё мнимое покорство.

- Аристов, отвали!

Он, не снижая скорости, врезает меня спиной в стену какого-то полутемного коридора, наверное, ведущего к хозяйственной части столовой. Руку он мою отпускает, но только чтобы замкнуть в новый капкан: с хлопком прижимает свои ладони к стене на уровне моей головы.

- Я? – ядовито выплёвывает Платон. – Ты совсем рехнулась?! Ты какого хера творишь? Она просто дочка спонсора.

- Я?! А ты? Нацепил на свою новую сучку мой шарф. Не нравится, выкинь в помойку или сожги, но нехрен обвешивать всяких моими вещами. И мне срать чья именно она дочка.