Измена. Моя несвободная - стр. 27
И я, конечно, же простила. И потом снова простила, и ещё миллион раз. Через год моя жизнь превратилась в сплошной кошмар. Все тёмные стороны и больные наклонности моего мужа, которые он успешно скрывал первое время, вышли на свет.
13. Глава 12
Полина
- Полька! Ты где?! Барышникова? Не пугай меня так!
Голос Аллы, полный неподдельной тревоги, вывел меня из транса. После мощного приступа панической атаки меня всегда отключает, я будто бы засыпаю.
- Я тут, – охрипшим голосом отзываюсь из своего угла.
- Вижу, но, блять, от увиденного мне не легчает, – признаётся отрывисто подруга и встаёт перед мной на колени. – Прости, дорогая. Это я, идиотка, виновата. Я нарочно устроила это представление, но, чёрт, не думала, что ты воспримешь это так близко к сердцу.
Открываю полностью припухшие от долгих слёз веки. В висках поселился дятел, а губы пекло как от жгучего перца.
- Зачем? Для кого представление? Для меня?
- В некотором роде и для тебя, но в большей степени захотелось проучить этого гондона Лёлика.
Хмельнова плюхается на пол рядом со мной, подтягивая до бедра подол своего красного платья, чтобы не мешал. Она тоже босая и усталая.
- А что он натворил? – вяло интересуюсь у подруги, укрывая пледом и её.
- Спорил на девушек. Условие – переспать за определённый срок. Выигрыш – кучка денег.
Мне везёт на всяких придурков. Однозначно, я должна получить приз за это.
- А почему именно в этот раз? – резонно интересуюсь я, и в глубине души червь сомнения роет новый ход.
Неужели, Алла тоже лишь играла со мной?!
- Потому, что впервые Лёлик пошёл ва-банк. Ставки были крайне высоки, и нашему бизнесмену захотелось сорвать куш. А ещё Сириус… утром я поняла, что наша звезда бокса тоже пойдёт до конца. За тебя.
Хочу громко засмеяться, но выходит лишь жалкий хрип и блеяние овцы. Алла дёргает плечами от неожиданности, но ещё ближе придвигается ко мне.
- Полинка, я идиотка. Думала, что тебе будет на пользу увидеть, как классный мужик отхерачит гондона, посмевшего позариться на тебя. Реально, никакого злого умысла с моей стороны.
Хмельнова вроде бы не врёт.
- А что руководство? У вас тут кругом вип и элита, а массажист проворачивает такое.
- А Лёлик тоже из элиты. Сынок обнищавшего бизнесмена. Вот его устроили к нам по блату. Красивый и язык подвешан хорошо, да и руки из нужного места растут. Женская половина наших пациентов благоволит к нему. Многие закрывают на такой тотализатор глаза. Мол, играется красавчик и ладно. Безобидный же. Да только не для всех.
- А что Аристов? Ему говорила?
Алла гордо задирает подбородок и воинственно складывает руки под грудью.
- Пыталась обличить эту парочку Лёлика и Болика, но была выслана прочь из кабинета. Сама "придумала-поверила-обиделась", вот ответ нашего дорого Платона Юрьевича.
Ну, в это я вообще легко поверю. Шеф у нас на эмоции и сантименты щедр, как пустыня на оазисы и водоёмы.
Устало откидываюсь на стенку, снова прикрывая глаза. Надо бы поспать, а ещё взять отгул на денёчек. Или два.
- Полин, со мной дурой всё понятно, а вот что с тобой?
- Приступ панической атаки. Ничего страшного, поверь.
- Да твою же мать! – искренность матов Аллы сегодня меня даже умиляет. – Чем помочь? Только скажи?
Чем? Стереть память, подарить машину времени …
- Ничем. Оно само приходит, и также само уходит. Надо, наверное, просто поработать с психологом, но пока я не могу трепаться о своей тайне налево и направо.