Измена. Мама, я хочу жить! - стр. 19
Моя дочь жива.
Кого же я похоронила?
Неужели ребёнок Оксаны погиб?
Но как такое возможно, если она была ещё беременна в то время, когда меня увезли по скорой, и у меня начались преждевременные роды?
Куда она дела своего малыша?
И был ли он вообще?
Богдан возвращается и пристально смотрит на место, где совсем недавно сидела Есения. Он потирает переносицу, виновато поглядывая на меня.
- А где?..
- Она ушла к себе в комнату. Или думаешь, что я похитила её?
- Что за бред, Лина? Я даже мысли себе такой не допустил бы… Прости. Я понимал, что непросто знакомить мать со взрослой дочерью, однако…
- Простить пять лет разочарований невозможно, Богдан. И ты прекрасно понимаешь это. Насильно мил не будешь. Я поеду. Не вижу смысла оставаться там, где чувствую себя лишней.
- Лина, я обещаю, что поговорю с дочерью и постараюсь объяснить ей всё.
- Объяснить, что любить её отдельно без папы нельзя?
Встаю с дивана, ставлю кружку с недопитым чаем на журнальный столик и иду к выходу.
Богдан запускает пятерню в волосы, шумно выдыхает. Он не спешит за мной, и я прохожу мимо. Меня всю трясёт от воспоминаний, ведь этому мужчине я когда-то хотела посвятить всю себя. Я любила его, чувствовала от него взаимное чувство. Так куда же оно подевалось? Почему теперь мы стали настолько чужими друг другу?
- Лин, подожди!
Богдан вылетает на крыльцо следом за мной. В этот раз он не спешит схватить меня и придерживает дистанцию между нами.
Хоть что-то запомнилось, отложилось у него в голове.
- Я понимаю, как всё это выглядит, но я действительно рассчитывал, что вы с Есенией быстро подружитесь. Я не говорил ей про любовь ко мне. Понимаю, что меня любить не за что. Я поговорю с ней ещё раз.
- Ты сказал, что возил её на могилу? Почему? – переспрашиваю я.
- Почему я возил дочь на могилу её сестры? Это странный вопрос, не находишь? Она спрашивала, задавала вопросы, а потом захотела сама отвезти игрушку маленькой сестрёнке. Не вижу преступления в своих поступках.
- Там похоронена ваша с Оксаной дочь?
Сердце заходится в груди, когда вспоминаю слова няни о том, что Богдан переживал смерть ребёнка от любимой женщины.
Конечно, ею была Оксана…
Любимым не изменяют.
- При чём здесь Оксана? Я думал, что там похоронена наша с тобой дочь, как и ты… Я возил цветы и игрушки на могилу нашей Лены… Понятия не имею, кто там похоронен, но обещаю, что мы во всём разберёмся.
Слова мужчины причиняют мне боль. Мы хотели назвать дочь Леной. И назвали её этим именем… в свидетельство о смерти… на холодном камне – памятнике.
Отшатываюсь, как от сильнейшей пощёчины, из-за жгучей обиды поджимаю губы. Дыхание спирает, и мне крайне тяжело сделать вдох.
Будет настаивать, что всё это время он понятия не имел, что наша дочь жива?
Воспитывал Есению, думая, что она только его дочь? Его и Оксаны?
- Мне нужно ехать… Как только будут готовы результаты…
- Давай завтра прогуляемся вместе с Есей?
- Я не знаю, Богдан. Завтра у меня рабочий день.
Не уверена, что готова к ещё одной холодной встрече с девочкой.
Не уверена, что могу назвать её своей дочерью.
У меня сейчас всё разрывается в груди, и я совсем ни в чём не уверена.
- После работы? Лина, я хочу помочь тебе сойтись с дочерью…
- Помогать нужно было пять лет назад, - вспыхиваю я. – А теперь уже поздно. Я подумаю над твоим предложением. Мои контакты у тебя есть, напиши мне что-нибудь, чтобы у меня был твой номер. Если я надумаю, дам тебе знать.