Измена. Любви больше нет - стр. 18
Черной тенью на крыльцо первым запрыгивает Клайд. Резко затормозив, встает на задние лапы, закинув передние мне на плечи. Шершавый язык прикасается к щеке, оставляя влажный след.
С нижней ступеньки раздается угрожающее рычание.
Да, "женщины" более осторожны... Клайд даже внимания не обратил на девчонку. Оболтус. Охрана, называется...
- Отстань уже, бродяга! - отталкиваю его, потрепав по мягким ушам. С неохотой спрыгивает, наконец, замечая чужого.
- Так, ребята, Бонни, чш-ш-ш, не трогать! - показываю на девчонку рукой, объясняю. - Не трогать, сказал! Своя.
Не своя, конечно. Но они только так понимают. По-другому не объяснишь.
Наслаждаюсь эффектом - девчонка знатно труханула. Наверное, посильнее, чем там, внутри, когда я её поцеловал... Я тоже, кстати, труханул знатно... Правда, причины у нас разные. У меня - потому что крышу сорвало от неё. Да так, что еле сдержался, чтобы не трахнуть прямо там, в прихожей, у стены...
Что в ней такого особенного, что я снова и снова не могу оторвать взгляд? Что в ней такого особенного, что мне еще хочется...
Прижимается спиной к закрытой двери, обняв себя руками за плечи.
-Вот прикинь, что ты знакомишься с ними где-то посередине леса. Прикинула?
Положительно кивает.
Ах, да! Ты ж на машине собралась рвануть отсюда!
Ты ж не в курсе, что у меня хитрая блокировка в тачке. Вряд ли бы ты разгадала секрет...
Бонни замирает, принюхиваясь к запаху незнакомого человека.
Поворачивает голову, всматриваясь то в меня, то в неё.
Приходится повторить, что "свои".
Усвоив информацию, собака, фыркнув, подходит, ткнувшись носом в мою ладонь.
Треплю большую мощную морду. Вот они и Кот - мои друзья. Больше никому доверять нельзя. Остальные - галимые предатели, готовые подставить в самый трудный момент. Ножом в спину. Как Элька.
Как наши с ней родаки, которые свалили на тот свет вдвоём, оставив нам кучу бабла, нехилый бизнес, тачки, дома, но при этом не дав никаких инструкций, что с этим всем делать, как не проссать в условиях жёсткой конкуренции.
Мне пришлось быстро учиться. Но я всё равно немало потерял от первоначального капитала. И только недавно начал подниматься. А тут Элька...
Задумавшись, забываю про Мельникову. Глажу собаку, рассматривая кроны сосен, касающиеся неба.
Прихожу в себя от её восхищённого:
-Какой ты красивый!
Открыв рот от удивления, оборачиваюсь к ней.
Клайд, размазня такая, уткнулся лбом ей в живот, а она радостно чешет его за ушами, приговаривая комплименты:
-Красавчик. Умница какая. Добрый пёс. Умный...
Умный? Да дебил просто! Вот так за почесушки продаться чужому человеку!
А ты, Романовский, не так ли сам поступил, когда она тебя "Данечкой" назвала? Хм...
-Всё! Пошли в дом. Спать. А вы, ребята, гуляйте! Брысь!
Клайда, сунувшегося было в дом следом за девчонкой, приходится оттолкнуть обратно. Нет, совсем охренел ты, друг мой! Иди, гуляй! А то завтра в кладовке прикрою!
Заходим с нею вдвоём. Запираю дверь.
-Иди в свою комнату! - бросаю ей, направляясь к дивану в гостиной. Когда Кот с Элькой ночует, я наверх не поднимаюсь совсем.
Стоит. С места не двигается.
Ну, чего надо ещё?
-Я боюсь одна туда идти...
Нет, блядь, в лес она не боялась переться, а в доме боится! Пойми этих баб!
-И че?
-Проводи меня... Пожалуйста!
13. 13 глава. Утро
Едва доведя до двери, он, чуть ли не бегом, срывается вниз.