Измена, или (не)убивай! - стр. 18
Вхожу в кабинет УЗИ, где меня уже дожидается пожилая женщина.
- Укладывайся на кушетку, девочка. Сейчас всё посмотрим.
Обычно врачи не такие приветливые, даже в платной клинике, куда меня отправил Виктор, были хамоватыми, а здесь все вежливые такие… добродушные.
Ложусь на кушетку и чуть ёжусь от прохлады, когда женщина обмазывает низ живота гелем. Раньше я вроде бы читала для чего это нужно, но сейчас всё вылетело из головы. Сердце сжимается, а мне страшно задать вопрос, так сильно беспокоящий меня.
- А вы увидите ребёнка? – всё-таки спрашиваю я, поборов внутренние страхи.
- Ребёнка? Увидим, конечно… И тебе могу показать, если хочешь.
- Нет!
Нельзя мне на него смотреть и прикипать всей душой, ведь если диагноз подтвердится, то мне придётся расстаться с ним, отнять у маленького человечка шанс на «долго и счастливо».
Слёзы скатываются по щеке, а я отрицательно мотаю головой.
- А ты чего такая расстроенная? Не рада, что беременна, что ли? На позднем сроке узнала? Или в чём дело? Рыдаешь, словно на похоронах сейчас.
Женщина смотрит на чёрный ободок, одетый на мою голову, чёрную блузку и покачивает головой.
- Ты с похорон никак?
- Да. Папу похоронила час назад, - хрипловатым голосом отвечаю я. – А ребёнка мне показывать не нужно. Нельзя мне к нему привязываться.
- Неужели избавиться решила?
- Я пока ничего не решила, но мне уже давали направление… Сказали, что у ребёнка, что он… неполноценный.
Врач поджимает губы и покачивает головой, вглядываясь в экран монитора.
- Может, неполноценный тот, кто этот диагноз поставил ребёнку на таком раннем сроке? Мы сейчас, конечно, всё посчитаем, но я не вижу совершенно никаких отклонений. Дитё, как дитё. Мелкий ещё совсем, чтобы громкие диагнозы ставить. У тебя сколько сейчас? Недель двенадцать?
- Да. Примерно.
Врач напряжённо вглядывается в экран, даже приближается к нему, качает головой, и у меня сердце ухает в пятки. Вот только что получила надежду, что с ребёнком всё хорошо, а теперь женщина напряжённо высматривает что-то.
- Всё плохо? – спрашиваю я, но врач словно не слышит моих слов, вбивает что-то в компьютер, продолжает вглядываться.
Значит, боится сказать?
Стараюсь дышать глубже, и снова появляется тянущая боль. С губ срывается едва различимый стон.
- Так, давай-ка ты возьмёшь себя в руки, ладно? Ты женщина! Будущая мать. Я понимаю, потеряла отца – это больно, но тебе следует взять себя в руки. Никаких показаний к аборту я не вижу, а для принятия такого решения самостоятельно ты уже опоздала. Никто адекватный тебе его делать не станет и убивать здоровую кроху, а вот с гипертонусом придётся что-то делать. Всё. Можешь вытираться. Я сейчас перешлю всю информацию врачу. Пусть назначит спазмолитики. Глупо будет говорить, что в твоём состоянии важно соблюдать постельный режим и покой, а я всё-таки скажу. Минимум активности, если не хочешь оказаться в больнице с выкидышем.
Не могу поверить.
Неужели нас обманули?
У ребёнка не было никаких отклонений, а врачи настояли на прерывании беременности, потому что так захотели?
Ошиблись, а я чуть было не совершила страшный грех?
Или не ошиблись?
В голову закрадывается пугающая мысль, что Виктор специально провернул всё.
Вдруг его не обрадовала новость, что у нас появится ребёнок?
Таким образом, муж мог решить избавиться от него, заплатив врачам за липовый диагноз?..