Измена. Фотомодель для мужа - стр. 3

– Да откуда тебе знать? – подкалываю я её уже в ответ. – Ты же одна, как перст! С таким отношением вряд ли найдёшь себе нормального мужа.

– Тоже мне, большое дело, мужа завести, – фыркает в ответ подруга. – Во-первых, не одна, а свободная, а во-вторых, мне такого добра и даром не надо. Нет уж, увольте: грязные носки, трусы и памперсы…

И мне всегда хочется сказать ей, что любовь – это не только грязные носки и памперсы, а нечто большое, о чём писали Бальзак, Ги де Мопассан, Пушкин, в конце концов! Но я понимаю, что объяснять ей это всё бесполезно. Просто она не встретила того единственного.

Как я.

А встретит, сама всё поймёт.

Отчего же у меня сейчас так сосёт под ложечкой, когда я читаю сообщение от Лёвы: «Буду поздно. Работа»?!

И хотя это обычное его стандартное сообщение, которое раньше бы у меня не вызвало никаких подозрений, почему-то сейчас мне становится не по себе, и я отчётливо чувствую во рту прогорклый привкус обмана.

Хотя нет, стоп. Не хочу превращаться в этих вздорных бабёнок мещанского разлива, которые чуть что готовят для мужа сковородку наперевес. Да и всё это просто от усталости из-за работы: в последнее время мне нужно было подготовить слишком много материалов для книжной ярмарки, и теперь я буквально ощущаю, как героини романов со своими надуманными страданиями просто толпой набились в мою бедную голову.

Такого не бывает в жизни. Она сложнее. Это только в низкопробных бульварных книжонках в мягких обложках муж всенепременно уходит к молодой секретарше с накачанными губами и набитой силиконом грудью.

Это так пошло и банально! Мы всегда смялись с Лёвой над такими ситуациями.

Нелепо. Невозможно.

Встряхиваюсь, сбрасывая с себя остатки наваждения. Готовлю ужин, читаю Соне на ночь книжку про Карлсона и укладываю её спать.

Сажусь за работу и погружаюсь в очередной выдуманный мир бумажных героев, с их бумажными страстями и страданиями…

Я так увлекаюсь авторским замыслом, что даже не замечаю, как Лев возвращается домой.

Я поднимаю глаза и вижу, что мой муж стоит в проёме двери: такой красивый, стройный, мужественный. Таким, как я его увидела на втором курсе университета, где он учился в аспирантуре.

Со всегда немного растрёпанными волосами, которые ему так идут, с этой небрежной трёхдневной щетиной, за которой он на самом деле так тщательно всегда следит…

Я смотрю на него, и у меня щемит сердце: с ним каждый раз как в первый.

Вот и сейчас я гляжу на него, словно увидела впервые, словно заново принимаю решение на всю оставшуюся жизнь: влюбилась ли я в этого незнакомца? И всё моё тело, мой разум отвечают за меня.

– Ты не спишь, моя Лилия? – делает он шаг в комнату и достаёт из-за спины цветок, который прятал до этого.

Огненно-алую розу. Она такая огромная и так сладко пахнет, что наша спальня практически мгновенно вся насквозь пропитывается этим прямо-сладким ароматом.

И я мгновенно забываю обо всём.

Я так люблю его.

Я так хочу его.

Каждый раз – как в первый…

И всё моё тело трепещет, когда тело моего мужа накрывает меня, расплющивая своей желанной тяжестью на нашем супружеском ложе…

– Лилия, а ты не могла бы… – слышу я смущённое бормотание мужа сквозь всхлипы любви, и чувствую, что его руки крепко сжимают меня, разворачивая к себе спиной.

Я, конечно же не ханжа, но вскрикиваю от неожиданности, когда понимаю, с какой целью Лев прижимается ко мне сзади.