Измена. Ее правда - стр. 16
- Оль, Георгича не видела? - у входа в гостиницу меня догоняет Лешка, наш фотограф. - Снимки с меня трясет вотпрямщаз. Сам весь день где-то прошлялся, а мы как рабы отдуваться ему должны за всех. Чего вообще ехал?
Лешка так быстро вываливает на меня свои возмущения, что я не успеваю его предупредить.
- Никанов! - раздается сверху грозное. - Ты у меня сейчас не только за меня, еще и за всех соседей отдуешься. Бегом снимки обрабатывать!
***
Вечерний прием "Воронцов" устраивает у себя же на фабрике. Мы прибываем за пятнадцать минут до назначенного времени и важной процессией следуем в столовую.
Теперь она стала залом, который вполне мог бы сойти за ресторан. Клеенчатые скатерти сменились льняными, стулья с обивкой из кожзама - мягкими креслицами. Столы сервированы фарфоровой посудой и хрустальными фужерами. Всюду вазы с живыми цветами и вышколенные официанты.
Между столиками прогуливаются красивые дамы в умопомрачительных вечерних платьях и элегантные мужчины в шикарных костюмах. Дамы сверкают украшениями, а мужчины перебрасываются фразами про акции, инвестиции, закупки и прочие далекие от моей реальной жизни вещи.
Чувствую себя Золушкой, приехавшей на бал и очутившейся среди знати. Только свою "крупу" я рассортировала: сдала текст и план будущего репортажа.
"Принято", - пробурчал на это главред и посоветовал не терять времени даром и начинать писать статью во время приема.
С Золушкой меня связывала еще одна деталь - туфли. Черные изящные лодочки на тонкой шпильке. Они выглядели просто, но в то же время дорого и вполне уместно. Главное - они были настолько удобны, что практически не ощущались на ногах.
Замечаю на тарелках карточки с именами, на некоторых указаны названия компаний. Присматриваюсь, чтобы найти наши. Интересно, какой столик нам выделят.
А вот журналистов, кроме нас, кажется, нет.
- Самая особенная, что ли?
Недовольный голос звучит прямо за моей спиной, но я не принимаю вопрос на свой счет.
- Вы, да. Представитель журнала.
Что за официальщина? Журналюгой меня называли, детективщицей, редакторкой и даже занудой, а вот "представителем" нет.
Оборачиваюсь. Передо мной стоит Карина и всем своим видом высказывает недовольство.
- Что, простите? - переспрашиваю как можно вежливее.
- Прессу кормили в обед. А сейчас прием для вип-персон.
На Карине длинное белое платье в пол. Прозрачная ткань сообщает гостям, что пресс-секретарь решила сегодня обойтись без бюстгальтера.
- У нас приглашение, - стараюсь отвечать как можно спокойнее.
- Позволите взглянуть?
Что? Она реально думает, что я пробралась тайком?
- Она со мной! - Четкий уверенный тон заставляет Карину вздрогнуть и вытянуться по струнке.
- Александр Григорьевич! - лебезит Карина. - Вы все-таки передумали!
- Как и договаривались, Карина. - Он многозначительно смотрит на нее, одновременно протягивая мне согнутую руку. Беру его под локоть и мы медленно разворачиваемся.
Карина удивленно хлопает ресницами, но больше ничего не говорит.
- Давняя знакомая, - поясняет мне Саша. - Кстати, могу подсказать, на какой машине она ездит.
- Зачем? - не понимаю я.
- Мало ли, вдруг надумаешь и ее угостить. "Картошек" я тут, к сожалению, не видел, но "Прага", говорят, хороша.
10. Глава 10. Лера
Простить или отомстить? Вернуть или забить?
Вопросы, которые волнуют меня больше всего. Никак не могу забыть Костино унижение. Но и его самого забыть не могу. Все же помимо денег у него есть еще и неоспоримые преимущества - внешность, щедрость и возможность меня баловать.