Измена. Добейтесь меня заново - стр. 27
– Ты… – сама не верю, что говорю это, но всё же. – Ты можешь остаться на ужин, если хочешь, – сглатываю я. – Наверное, ты голоден больше, чем Линка с Костиком, – ловлю вышедшую дочу и усмехаюсь, погладив её по щёчке. – Признавайся, сколько выпросили картошки фри у папы?
– Ну, ма! – дочка смущается. – Па, ты останешься на ужин? – она замечает, что Сева разувается и снимает свой лёгкий кардиган.
– Да, моя золотая, – улыбается он. Ему явно приятно, что дочка обращает на это внимание. А я заставляю себя верить в то, что всё это не имеет никакого значения. Что мы разводимся. И как раньше не будет.
Это даётся мне нелегко, как и ужин с Всеволодом. Приходится вести непринуждённый разговор о погоде, об успеваемости детей или же о новых торговых центрах нашего города. Оказывается, что совместное времяпровождение причиняет мне немалую боль. Благо, что дети с интересом рассказывают, как прошёл их день, и я на несколько минут забываюсь.
– Всё очень вкусно, любимая, – похоже, по привычке отзывается Сева и удивлённо замирает. – Как и всегда, – добавляет вдруг и опускает взгляд.
Смотрю на него укоризненно и продолжаю жевать мясо, сделав вид, что не обратила на это внимания.
– Да, мам! – быстро говорит Лина. – Очень вкусно, огро-омное спасибо, – дочка культурно вытирает рот салфеткой. – Можно я пойду в комнату? – спрашивает почти сразу.
– На здоровье, родная, – улыбаюсь, – иди, конечно.
– Спасибо, я тоже пойду, – вторит сестре Костя и вылезает из-за стола.
– Хорошо, но не забудь выпить сироп! – кричу сыну вдогонку.
– Ла-адно! – отзывается он уже в дверях комнаты.
Мы остаёмся одни. Я очень надеюсь, что Сева не начнёт о чём-то говорить и, поникнув, запихиваю в себя то, что осталось в тарелке.
– Виол, – зовёт он через несколько минут, а у меня от его голоса аж руки трясутся. Хватка слабеет, и вилка со звоном падает на пол. Я молча наклоняюсь, чтобы поднять её, а муж уже сам присаживается и ловко берёт столовый прибор в руки. – Я помою, – сообщает, когда встречает мой взгляд, и быстро добирается к раковине. Даже немного напрягает его обязательность и такая обходительность. Она кажется наигранной, а мне совсем не нравится то, как он со мной себя ведёт. Словно ничего сверхъестественного не произошло. Словно он всё ещё имеет право называть меня любимой.
Отворачиваюсь к окну и дожидаюсь, когда он вернётся. Отстаивать сейчас свои личные права мне не хочется и кажется глупым. Бежать первой за вилкой – для меня из ряда вон выходящее.
– Держи, – вернувшись, он подаёт мне чистый столовый прибор и садится на место.
– Спасибо, – благодарю запоздало и тихо.
– Всегда пожалуйста, – сияет так, будто я позволила ему себя поцеловать. – Виол, давай поговорим, обсудим… Ситуацию.
– Какую, Сев? – вскидываю голову. До этого хотелось съесть ещё закусочку в виде рулетика из баклажана с сырной начинкой, но теперь к еде пропал всякий интерес. А я её не пробовала и хотела узнать – получилось ли мне приготовить её так же, как в ресторане.
– Ви, – его обращение с каждым разом режет мне слух, – я понимаю, что тебе очень больно… Но ты тоже пойми, мне не легче. Я совершил ошибку, которую невозможно простить… И не знаю, как её исправить. Наверное, никак… Время не повернуть обратно. Дай мне хотя бы возможность попросить прощения.