Измена. Чужой ребенок - стр. 14
– Ага, я так и поняла, когда ты, ухохатываясь, сползла на пол, – ворчливо отозвалась она. – Садись на стул, сейчас принесу ватные диски.
Хорошее было уточнение про стул. Я уже начала подумывать, а не сползти ли мне на пол? Он прохладный, большой. Там я и поудобнее устроится могу, ноги вытянуть…
Если я уже начала дерзить дяде, уехала из дома и не отвечаю на телефонные звонки пока еще мужа, значит могу себе позволить и такую небольшую шалость?
Могу.
Но Дане тогда ходить будет неудобно, пришлось «умещаться» на стуле.
О том, что я все сделала правильно, мне сообщила сама подруга, поставив на стол бутылек с ватными дисками и мицеллярной водой.
– Так. Сейчас мы тебя умоем и покормим, – категорично заявила она. – Потом я доделаю проект – мне нужно отправить промежуточный результат – и уже после пойдем гулять.
– Не хочу тебя стеснять, – покачала я головой, наблюдая, как Дана смачивает ватку, а потом сама осторожно вытирает мне лицо. – Рабочий день все-таки. Я одна побуду.
Подруга фыркнула, чуть отстраняясь.
– Ты уже побыла одна. Целых пять минут. И каков результат? – она продемонстрировала мне черную ватку от расплывшейся по всему лицу подводки и туши. – А еще я чуть не поседела.
– Повторяю в третий раз, – разозлилась я. – Повод для переживаний у тебя глупейший!
С ответом Дана не торопилась, внимательно разглядывая меня. После чего, наконец, вздохнула и буркнула.
– Очень на это надеюсь.
Закончив стирать с моего лица следы слабости, подруга решительно встала.
– Теперь завтрак, работа и гулять. Манную кашу будешь?
Хлопнула дверца тумбы, в которую улетели грязные ватные диски. Полилась вода, смывая с рук Даны следы мицеллярки.
– Спасибо, конечно… Если ты настаиваешь, я дома поем. Но давай тогда я сама все и приготовлю? Ты же сама говорила, что проект важный. Промежуточных результатов ждут.
– Я проголодалась, – пожала плечами подруга, кинув на меня быстрый взгляд. – Кофе и бутерброда оказалось недостаточно.
– Все еще не вижу причин, почему завтрак не могу приготовить я, – проговорила, с недоумением глядя, как она молча ставит на стол все необходимое: кастрюлю, крупу, молоко из холодильника. – Дан…
Я встала, положив руку ей на плечо, но подруга повела себя странно. Развернувшись ко мне, она насильно усадила меня обратно на стул.
– Оль, ты в гостях. Расслабься, отдыхай и ни о чем не думай.
Пытаясь донести до меня свою мысль, а, может, и немного авторитетом подавить, Дана уперла руки в боки, и я хмыкнула, делясь пришедшей в голову ассоциацией.
– Мне так Костина бабушка каждый раз говорит, когда к ней в гости приезжаем. Она даже стоит в такие моменты ровно, как ты.
Я улыбнулась, вспоминая Тамару Ильиничну, и тут же улыбка сползла с моего лица.
Крутанув на пальце кольцо, я задумчиво уточнила:
– Думаешь, правильнее сказать «говорила» и «стояла»? Вряд ли мы с ней еще увидимся.
Дана вздохнула, присаживаясь передо мной на корточки.
– Ну вот, ты уже не выполняешь мои указания… Оль, выбрось из головы своего зайцелюба и просто насаждайся нынешним моментом. Я искренне рада, что ты решила с ним развестись, но, не стоит тебе сейчас грузиться такими вопросами. Решила и все. Гони его из головы.
В груди царапнуло от ее слов.
Как это: гони? Как это: не думай? Что значит: развестись?
– Я еще ничего не решила, Дан, – произнесла я, вцепившись в свое кольцо, как утопающий в спасательный круг. – Мы разговаривали с дядей. Он сказал, что уволит меня, если я свое местоположение не скажу. А я и не сказала. Но насчет Кости ничего не решено.