Измена. Чтобы разлюбить - стр. 24
Я вспомнила предложение Андрея познакомить с матерью, бабушкины уговоры… и поёжилась.
– Ага! - Диля мгновенно уловила это движение. Она вообще временами была пугающе наблюдательна. - Так я и знала! Уже началась обработка? Хотят Идочку припахать к семейному корыту?
– Ты же знаешь мою бабушку…
– Поменьше тебе надо общаться с этой старой манипуляторшей. Опять на шею тебе сядут. Не надо было с ними мириться.
Я вздохнула.
Тот первый новый год, который мы провели вместе с Филиппом - начался так больно и закончился так сладко.
Тот поцелуй… он выключил нас прежних и включил новых. Мы смогли друг от друга оторваться. Но больше на этом празднике не разлучались ни на минуту. Обнимались. Держались за руки. Глядели только друг на друга.
Честно сказать, если описать моё состояние, наиболее подходящим словом будет - ошалела от счастья.
Хозяева и гости улыбались, радовались за нас и посмеивались. Мы не замечали ничего и никого. Разговаривали, общались, но всё как будто пролетало мимо нас.
Несколько дней мы провели в гостях, пьяные от чувств. Спали в разных комнатах. Но каждый свободный момент убегали целоваться, забывая обо всём, пока нас не отвлекали на очередной завтрак-обед-ужин, настольную игру или всеобщий просмотр фильма.
Я забыла про весь остальной мир, но мир не забыл про меня. По возвращении в общагу, я подумала-подумала и решила всё-таки позвонить бабушке. Извиниться за грубость.
Я выслушала о себе много интересного, но… пропустила мимо ушей - родная же всё-таки бабушка!
Но мысль приехать, мелькнувшую было, убрала подальше.
С тех пор мы начали общаться снова. Они - милостиво простив меня. Я - как провинившаяся дочь и внучка.
Наверное, мне было бы тяжелее, но у меня был мой Филипп. Фил. Мой прекрасный Филин!
Теперь наши встречи расцветились другими эмоциями. Наши разговоры то и дело прерывались на невыносимую нежность, на жаркие поцелуи, на тесные объятья.
И однажды, когда мы, ничего не соображающие от поцелуев, задыхались от страсти, Филипп позвал меня к себе.
И я… согласилась.
Это была самая чудесная ночь за всю мою жизнь.
Полная нежности, внимания, любви. Я будто родилась заново. Я стала принадлежать ему…
А Филипп стал смотреть на меня так… как будто больше нет ничего в мире - только я.
Мы были не в силах разлучиться друг с другом.
И Филипп меня не отпустил.
Так мы стали жить вместе.
Общагу я оплатила, чтобы не терять место. Собрала вещи и перебралась к нему. Соседки завидовали мне по-хорошему, желали счастья. Хотя, говорили они, куда уж больше, ты светишься, как лампочка, невозможно смотреть!
Я старалась притушить этот блеск, но он прорывался всё равно. А наедине с Филиппом и вовсе разгорался до немыслимых значений.
И он сиял так же.
Но только со мной. При посторонних он унял свои эмоции и вновь стал холоден и серьёзен.
От бабушки не скроешься. Она выведала, что я встречаюсь, вызнала, что он программист, что мы живём на его съёмной квартире, только называла его почему-то Федя. Я не переубеждала её.
Все полученные ею сведения были немедленно доставлены отцу.
И на следующий же день меня ждал очередной скандал.
Не знаю, что наплела отцу бабушка.
Не знаю, что он вообразил.
Но крики о том, что этот голодранец покушается на папин дом и бизнес, что он сядет им на шею, что я дурочка, которую легко обвести вокруг пальца, слышал даже Филипп, который стоял рядом.