Измена. Цена твоей лжи - стр. 10
Сабина нежно поглаживает живот, а у меня внутри все холодеет. А от слов Сабины просто тошнит. Она же явно играет на публику, только дурак не увидит фальшь и наигранность в ее речи.
Но родители Риты, кажется, другого мнения. От полковника исходят волны бешенства, а несостоявшаяся теща поджала губы и смотрит с откровенной неприязнью.
— Ах ты, мудак! — вскидывается Полянский, разминая ладони. – Так ты водил за нос мою дочь, а сам крутил роман на стороне с этой шалашовкой???
— Владимир, — тут же возмущается моя мать. — Не перегибай, Сабина хорошая девушка и не заслуживает оскорблений. Тем более она носит моего внука.
— Хорошая девушка не раздвигает ноги перед почти женатым мужиком, — сплевывает Полянский и смотрит на меня с ненавистью.
— Владимир Антонович, — вскидываю я руки вверх. — Все не так, как выглядит. Между нами с Сабиной ничего нет. И я не обманывал вашу дочь. Я хотел жениться на ней и ни на ком другом.
— Да? — он подходит и хватает меня за грудки. Встряхивает как тряпичную куклу. —А ребенок тогда откуда взялся? Ветром надуло? Или аист принес?
— Да врет она все! — кричу я. — Сабина специально пришла, чтобы свадьбу сорвать. Спектакль устроила. Потому Ритка и уехала. Теперь еще и беременность придумала. Чтобы окончательно вас против меня настроить.
— Я не вру! — довольное выражение лица бывшей быстро сменяется слезливой гримасой. Она показательно всхлипывает и начинает рыться в крохотном клатче. Чтобы через секунду достать оттуда белую пластиковую полоску.
Я вырываю ее и вижу две ярко-алые полоски. Сомнений нет, этот тест явно говорит о беременности. Только вот чей это тест — ещё большой вопрос. И кто отец ребенка — тоже.
— Это всего лишь полоска бумаги, — ломаю тест на две части и бросаю на землю остатки. — Принадлежать он может кому угодно. И отцом ребенка может быть кто угодно. Владимир Антонович, вы же это понимаете? Хотя бы как полковник?
Полянский молчит, видимо, размышляет. Сомневается, значит. А это мне на руку.
После недолгих раздумий все же отпускает меня и отходит на шаг. Но цепкого, ментовского взгляда не отводит. Словно сканировать пытается. Вывернуть наружу все мои мысли, а заодно и все остальные потроха.
— Ты мне одно скажи, — цедит сквозь зубы. — Спал с этой куклой? Изменил Ритке моей?
А вот тут я понимаю, что всё — приплыли. Это финиш. Потому что соврать язык не повернется, да и бессмысленно это. Врать сейчас — это топить себя еще глубже.
— Да, — признаюсь, находя в себе мужество смотреть Полянскому в глаза. — Изменил. Но это было один раз и ничего не …
Прямой удар кулаком в лицо валит меня на землю. Сука, выправка у отца Ритки и правда военная. И удар такой же.
Мама визжит, Сабина бросается ко мне, но я ее отталкиваю, сам поднимаюсь на ноги и вытираю кровь с разбитого носа и губ.
Что ж, заслужил.
— Да ты не только мудак, но еще и трус конченый, — презрительно плюнул Полянский, вытирая руки о платок. — Раз уж член в брюках удержать не смог, так хоть за ребенка неси ответственность.
— Еще не факт, что он мой.
—А это ты со своей шлюхой выяснять будешь. А к Ритке чтобы на километр подходить не смел. Узнаю, что доставал ее — шею сверну. Пойдем, Инна. Нам здесь больше делать нечего.
Полянские уходят к своей машине, а я с тоской смотрю им вслед. Кровь стекает по лицу ручейками, но я этого не замечаю.