Измена. Цена семейного счастья - стр. 23
− Нет, пока с этим все тихо. У нас Света уволилась, точнее, перешла в коммерческую больницу, − и старшая медсестра посмотрела на меня умоляюще.
− На сколько дней? – сдалась я, после полуминутного молчания.
− На неделю, максимум две. Если на ее место никого не найдем, то перераспределю часы между всеми. Уляша тоже согласилась, за премию, − услышала я от нее напоследок.
С Ульяной, точнее с Ульяной Максимовной, мы всегда работали на пару. Женщина-хохотушка не только для персонала больницы, но и для пациентов была просто Уляша. С ней смены всегда проходило легко, теперь же придется справляться по одной. Нам не привыкать к такому. Текучка кадров в нашей работе привычное дело. Тяжело, платят мало и многие не выдерживают и пару месяцев. Но в отличие от всех других свою работу я любила.
Застегнув ровный ряд пуговиц на форме, наклонилась за сабо² и чуть не упала, когда в глазах внезапно потемнело. Схватилась за первое, что попалось под руку, кое-как выпрямилась и снова присела на кушетку в комнате отдыха.
− Придется сдать кровь еще и на гемоглобин, − проговорила вслух, больше для себя. Что-то, а именно кровь сдавать я не любила, хоть из пальца, хоть из вены. После нее у меня еще долго кружилась голова. Но ничего не поделать, за здоровьем нужно следить. Вовремя, а не запускать, как я.
И засунув ноги в обувь, начала свой рабочий день, который не заладился с самого утра. Мне все время хотелось то присесть, то прикрыть глаза хотя бы на минуту. И я не понимала, что со мной происходило.
К полудню всё более-менее устаканилось и смена в дальнейшем проходила спокойно. Вечером привезли всего одного донориста, и то он был «непригоден» для нашего отделения. И мы все дружно выдохнули ему в след, когда парня увозили на кресле в терапию. Несмотря на то, что продолжительность дня каждый день увеличивался, темнело рано. Мы почти все собрались в комнате отдыха и обнимали ладонями кто чашки с чаем, кто с кофе. Кто-то предлагал сделать ставки, привезут нам еще сегодня донористов или на этот раз нам повезет. Ведь даже единственного «долгожданного» пациента отправили в другое отделение. Я же не вмешивалась в разговоры. Едва осилив половину чашки чая, сама не заметила, как задремала. Сидя! На старом неудобном диване, когда рядом галдели коллеги. Такого со мной никогда не бывало. Я даже сутки дежурства переносила всегда почти на ногах. Не могла спать на кушетке, а на диване в тело вбивались пружины. Но сегодня мое тело будто не подчинялось моему разуму и жило собственной жизнью.
− Арина, с тобой все хорошо? – пришла в себя я от прикосновения к плечу. Меня слегка трясли, пытаясь добудиться.
На меня с беспокойством взирала Надежда Валерьевна. Я осмотрелась, кроме нас больше никого в комнате уже не было.
− Ты как-то неважно выглядишь? Заболеть случайно не хочешь? Ты мне это брось! – старшая медсестра присела рядом, прежде пригрозив мне указательным пальцем. – Ещё утром заметила, что на лицо ты как-то нездорово выглядишь. Думала, что ты просто не выспалась. Грустная в последнее время ходишь, глаза поникли, исхудала совсем. Значит, дело в другом? Заметила, муж перестал за тобой заезжать, да и ты на работе стала дольше задерживаться. Поссорились что ли? – Надежда Валерьевна редко вмешивалась в личные дела своих подопечных, как и задавала неудобные вопросы, но, тем не менее, сейчас попала точно в цель. – Да брось убиваться по этому поводу. Дело-то молодое, помиритесь еще, − пожилая женщина говорила и говорила. – В ваши годы мы со своим на дню ссорились и мирились по сто раз. Ах, как жарко мирились потом по ночам, − старшая медсестра хихикнула, предаваясь воспоминаниям, но её слова не подняли мне настроение. Наоборот, только разбередили мою душу, словно безжалостно разворошили осиный улей, что висел высоко на дереве и никому не мешал до этого момента.