Изломы судеб. Роман - стр. 54
– Одевал, товарищ Сталин, по указанию Ягоды, – ответил Николай.
– Понравился мундирчик?
– Так точно!
– Может быть, со временем и ты такой оденешь. А пока носи свой – разница у вас с Ягодой только в петлицах и нашивках.
Нарком оказывал Лебедеву и другие знаки внимания. Его приглашали на охоту и рыбалку, в поездки на Беломор-Балтийский канал и на строительство канала Москва-Волга. Хозяин отпускал Николая с наркомом, ворча при этом:
– Совсем Ягода распустился! Ты ему, видишь ли, нужнее, чем мне! Ладно, поезжай! Но присмотри за ним! А то наш нарком в лагерях всех контрреволюционерок перее… Постарайся притереться к нему: скоро вам предстоит большая совместная работа.
1 декабря 1934 года исключенный из партии как троцкист Леонид Николаев убил Кирова выстрелом в затылок прямо в здании Ленинградского обкома партии. Сделав роковой выстрел, убийца сам упал в обморок рядом с трупом жертвы. Сталин лично выехал в Ленинград. На запасной путь Ленинградского вокзала подали спецпоезд, к которому был прицеплен бронированный вагон генсека. Салон-вагон состоял из купе проводников, двух купе охраны, спального купе вождя, кабинета с большим столом, за которым можно было проводить совещания, кухни, душа и туалета. В одном из купе охраны Лебедеву выделили полку. Ту ночь Сталин провел один, ни с кем не общаясь. Утром прибыли в Питер. Среди встречавших выделялся начальник Ленинградского управления ОГПУ Филипп Медведь. Из окружавших его чинов Медведь выделялся не только огромным ростом и количеством ромбов в петлицах, но и пепельно-серым цветом лица. Расселись по машинам. Ягода махнул Николаю, чтобы тот сел на заднее сиденье его авто. Сам же Генрих Григорьевич уселся рядом с водителем и всю дорогу насвистывал веселый мотивчик из оперетты.
Приехали в Смольный. Сталин, Ворошилов, Ягода и несколько высоких начальников ОГПУ прошли в кабинет Кирова.
– Вы допустили преступную халатность в обеспечении охраны Кирова! – обратился Сталин к Медведю, выслушав его доклад о подробностях убийства. – Из-за вашей небрежности в работе мы потеряли одного из лучших учеников великого Ленина. Что будем делать, товарищи?
– Под суд их надо: и Медведя и его зама Запорожца, – ввернул Ворошилов.
– Товарищ Сталин! Разрешите сказать! – чуть слышно выдавил из себя Медведь.
– Вы уже все сказали своей работой! Товарищ Ягода! Освободите нас от общества Медведя!
– Руки назад! – скомандовал Медведю начальник следственного отдела ОГПУ Молчанов и защелкнул на них наручники. С Медведя содрали петлицы и орден.
– Пусть посидит на Литейном! – распорядился Хозяин.
Увели Медведя. Ввели привезенного с Литейного Николаева. Ночью он пытался покончить с собой – бился головой о стену камеры. Его голова и руки были забинтованы. На некогда светлой рубашке запеклась кровь.
– Зачем вы убили такого хорошего человека? – ласково обратился Сталин к Николаеву.
– Я стрелял не в Кирова – я стрелял в партию! – ответил тот.
– Где вы взяли оружие?
– Спросите у него! – кивнул Николаев забинтованной головой в сторону Запорожца.
– Уведите его и подождите в приемной! – приказал Лебедву генсек.
– М…и! – услышал Николай голос Сталина, когда закрывал дверь. – Толкуете о политическом процессе?! Какой процесс над психопатом-одиночкой? Уж, лучше бы он навсегда замолчал!