Изломы судеб. Роман - стр. 35
Коля овладевал не только приемами джиу-джитсу. Однажды он, было, одолел учителя, но тот нанес ногами серию ударов, незнакомых Лебедеву.
– Не по правилам! – поднялся с ковра Николай.
– Враг тоже не по правилам будет драться, – как всегда невозмутимо ответил японец. – Могу поучить вас этому виду борьбы. Карате называется. Я предложил учить курсантов и ему, однако начальство сочло лишним.
– Посильнее джиу-джитсу будет, – оценил единоборство Николай.
– Знающий карате может победить вооруженного саблей, ножом, пистолетом, винтовкой. Может даже увернуться от пули. Будем учиться?
– Обязательно будем, товарищ Акихиро!
Вскоре знания, полученные от японца, пригодились Николаю. В один из октябрьских вечеров он возвращался с Леночкой из театра. Та говорила, что красный командир должен быть человеком высокой культуры. Поэтому тащила Колю на все премьеры, все выставки. Уже неподалеку от ее дома молодых людей тормознула троица щегольски одетых парней.
– Гоп-стоп, перевернуться, бабушка здорово! – спели они припев любимой бандитами песни, брезгливо скользнули взглядами по лаптям Николая. – Отвали, лаптёжник! А ты, барынька, выворачивай сумарёк! Кольца, серьги снимай! Не то из ушей выдернем!
На Колю смотрел наган, двое других бандитов поигрывали финскими ножами. Николай ударил ногой по руке с револьвером. Послышался хруст ломаемой кости и лязг о мостовую выбитого оружия. С разворота Лебедев ударил по шее ребром ладони оказавшегося рядом налетчика. Третьего застрелила Леночка из вытащенного из сумочки маленького, «дамского» пистолета. Коля приемом джиу-джитсу сломал руку бандита, выронившего нож. Бандиты попытались подняться, но ударами ног Лебедев вернул их на мостовую. Вдалеке слышались трели милицейских свистков.
– Я вас, суки, из-под земли достану! На куски порежу! – сипел тот, что был с наганом.
– Жаль, гнида, ты в двадцатом году мне под Иркутском не попался! – выдохнула Леночка и прострелила ему колено.
Прибежала пара запыхавшихся милиционеров.
– Яшка Молдован! – оттянул за волосы голову бандита под свет уличного фонаря постовой. – За ним десятки грабежей и шесть убийств. Этот – Петя Костромской – подручный Молдована. Кто третий?
– Сёма Кныш, – ответил напарник, осветив голову убитого.
– Считайте, граждане, что отделались легким испугом. Эта троица в последнее время не только грабила, но и убивать начала! Зарезали бы вас!
Остаток ночи прошел в милицейском участке, даче показаний, оформлении протоколов. Лишь под утро влюбленные вернулись домой.
– Что было в двадцатом году под Иркутском? – спросил Николая любимую.
– Тогда много колчаковцев взяли в плен. Расстрельные команды не справлялись. Пришлось и нам – сотрудникам политотдела приводить в исполнение приговоры ревтрибунала… – ответила Леночка. – В бою тоже убивать приходилось. Мы все были политбойцами. Когда складывалось тяжелое положение, первыми в атаку шли. Тогда командиры кричали красноармейцам: «Девки в бой идут, не боятся! А вы – мужики носами в землю уткнулись!» Так, и поднимали в бой. Немало наших девушек полегло. Но я – маленькая, в меня попасть трудно. Да и осколки мимо пролетали. Без единой царапины Гражданскую прошла!
– А если бы беляки в плен взяли?
– Долго бы насиловали, а потом живот вспороли или сожгли. Я такого тоже повидала…