Излом - стр. 2
Неожиданно за спиной громко хлопнула дверь. Из туалета вышли, встряхивая перевёрнутыми чашками, три симпатичных беременных девчонки в белых халатиках и пошли в мою сторону. Самая маленькая, с удивительно высокой грудью, проходя мимо, неизвестно чему хихикнула.
– Девушки, можно вас?
Остановившись, вся троица строго уставилась на меня, как по команде убрав чашки за спину
– Ну? – важно произнесла самая полная, поглядев на маленькие часики.
– Я ещё плохо ориентируюсь. Как попасть в двенадцатый цех, не подскажете?
Их лица смягчились.
– Новенький? – спросила маленькая, жизнерадостно хохотнув.
– Оля, перестань, – полная поправила левой рукой очки с огромными стёклами.
– Это очень просто, – ответила молчавшая до того третья подруга, – как выйдете на улицу, пройдите по дороге налево, – плавно размахивая чашкой, нараспев объясняла она, – никуда не сворачивайте. Пройдёте синий вестибюль, там термичка, затем высо-о-кое ка-а-менное крыльцо… – говорила она, растягивая слова, – это склад готовой продукции… Самая последняя дверь самого последнего корпуса и будет двенадцатый цех.
– И ждёт меня там самый большой начальник с самым большим производственным планом, но с са-а-амой маленькой зарплатой, – растягивая слова и завывая, продолжил я.
– Только надо подняться на третий этаж, – скороговоркой вставила весёлая Оля.
– Спасибо большое!
– Пожалуйста! – хором ответили молодые женщины и, стуча каблучками, заспешили, вспомнив, что сейчас рабочее время и начальник опять будет недовольно морщиться, подняв голову от кроссворда.
"Неплохо работают", – подумал я о беременных.
– Молодой человек?! – прекрасная Мальвина, улыбаясь, смотрела на меня. – Я слышала, вы двенадцатым цехом интересуетесь?
– Не только, вы мне тоже интересны…
"Чего это я? Казанова нашёлся!.. От Мальвины и Буратине-то проку не было…"
– Господи! Ну ладно, эти мальчишки, – она кокетливо поправила причёску, – а вы бы хоть колечко обручальное прикрыли.
"Точно! Все Мальвины одинаковые… Та Буратино доставала, а эта – меня!
– А у вас ещё нет такого? – удивляясь себе, спросил у красавицы.
"Ловелас хренов! Вот жена-то узнает…"
– Не хотите отвечать, не надо, – фыркнула она, – сама найду.
– Ну зачем, пойдём вместе.
"Единственно верное предложение", – похвалил себя, смышлёненького.
Открыв стеклянную дверь, пропустил Мальвину.
– Какой вы галантный, ну прям, наш пожарник.
– Какая вы ироничная, ну прям, женщина из отдела кадров.
– Не вспоминайте про неё…
Мы рассмеялись.
– Нам туда, – махнул рукой в сторону моего недавнего знакомца, который вдалеке остервенело дёргал застрявшую тележку, энергично пиная её ногами и, видимо, награждая такими эпитетами, что умей она краснеть, то сейчас бы просто пылала. – А вот и термичка, о которой говорили дамы.
Напротив, через дорогу от термички, был разбит небольшой скверик с двумя обшарпанными скамейками, множеством стеблей роз и засыпанными листвой узкими дорожками с выбитым асфальтом. Плакучая ива, низко свесив ветви, закрывала одну из скамеек: "Летом, – подумалось мне, – здесь неплохо было бы посидеть с Мальвиной, да чтоб народу поменьше".
Между скамейками, лицом к дороге, традиционно подняв правую руку с оттопыренным указательным пальцем, стоял памятник Ленину в человеческий рост – неухоженный, с проплешинами облупившейся краски: "Так и есть! Владимир Ильич на дом указывает, – улыбнулся я. – Нечего, мол, батенька, с дамочками мотаться, а ступай домой к жене и деткам… – О'кей! Владимир Ильич. Будет сделано", – кивнул памятнику.