Изгой - стр. 20
Даша на миг поворачивает ко мне испуганное лицо.
– Даш, да ты чего?! Чего испугалась-то?
Не отрывая взгляда от дороги, она молча мотает головой.
– Даша, у них, походу, паркетник. Мы от них не уйдём. Расшибёмся в драбадан, но не уйдём.
Даша бросает на меня отчаянный взгляд. Та-ак, что-то совсем не так:
– Даш, да чё такое-то?! Пропусти ты их… к едрени фене! Может они не за нами прутся. Может у них… кролики разбежались. Догоняют.
Даша, несмотря на своё состояние, непроизвольно кхыкает, но тут же вновь сжав губы, мотает головой. Примерно через сотню метров она, всё-таки, сбрасывает скорость и подав вправо, тормозит машину у высокого забора из железобетонных плит…
Мне всё это не нравится. Но надо посмотреть в развитии – что там дальше-то, надо ж понять, из-за чего весь этот сыр-бор:
– Чего испугалась-то, Даша? Не видно же, что за машина.
Она напряжена – ладонями прям вцепилась в руль. Молчит и затаив дыхание следит за подъезжающей машиной в зеркало. Да и мне интересно.
Во, так и есть – паркетник. Замедляет скорость, проезжая мимо нас и останавливается, но не как мы, а заехав передом между деревьев и редким кустарником на противоположной стороне дороги, впереди, метрах в тридцати.
Приподняв лицо, Даша резко выдыхает и говорит:
– Из машины не выходи. – и её взгляд падает вниз.
– Да на тебе лица нет. Что происходит?
– Ну-у… Просто волнуюсь.
У паркетника глушится мотор, но никто пока не выходит:
– Фигня какая-то. Что, бывший твой?
Даша молча и не глядя на меня кивает, но как-то скованно.
– Ну-у… Давай я просто недалеко постою. А?
– Нет, нет, – и она мотает головой, – ни в коем случае. Тут ничего такого… Сама разберусь. – поворачивается ко мне. – Ты вот, что… Может сядешь пониже, чтоб… Ну… чтоб не так заметно…
– Чего-о?! Да прям щас, Даша! Давай-ка я, всё-таки, выйду с тобой.
– Пожалуйста не надо, Илья! Ну, пожалуйста… Я разберусь сама.
Просительные интонации подстёгивающе бьют по нервам и… я остаюсь на месте. На меня и вдруг, накатывает спокойствие, с этаким лёгким настроем на восторженное созерцание происходящего, вкупе с возникшим чувством жёсткой уверенности в самом себе, безо всякого представления развития событий в перспективе. Да, именно жёсткая уверенность и гораздо сильнее, чем тогда, в гаражах. И я молча наблюдаю, как Даша отчаянно пытается взять себя в руки, готовясь выйти из машины:
– Ну-у… лады.
– Сиди здесь и не выходи. Хорошо? – напоследок увещевает меня она, уже берясь за ручку двери.
– Как скажешь.
Из той машины тоже выходят. Выходит один, и с водительского места, здоровенький такой детина. Идут навстречу друг другу. Даша мелким шагом, с поднятой головой, держа руки внизу спереди и от волнения потирая ладони, будто бы их моет. И тот – вразвалочку и с ухмылочкой. И этот – её бывший?! Тяжёлый, хмурый взгляд из-под нависающих бровей, скуластое лицо. Да, с таким надо встречаться только под протокол! А лучше вообще не встречаться. Хотя, ладно – не моё дело, а дела семейные. Любовь зла, как говорится. И пока они идут навстречу друг другу, я бегло осматриваюсь…
Где-то всё ещё на окраине, хотя здесь и неплохо освещено. Справа всё тот же высокий забор из железобетона. Слева – посадка. Сквозь деревья маячит семафор – железная дорога. Ничего нового…
Начало разговора пропустил. А вот эта часть мне не нравиться – детина за руку пытается повести Дашу к их машине, а она пытается руку освободить. Ну, ёлки, что-то он какой-то хамоватый, хоть и бывший. Слышу диалог: