Изгой - стр. 33
Возможно, это мрачная пещера в удаленном горном массиве, с летучими мышами и светящимися в темноте головешками.
Возможно, покинутое ранчо в пустыне с гремучими змеями и иссохшимися буйволиными черепами.
На худой конец – огромный заброшенный цех в промзоне, с выбитыми стеклами и частично сорванной крышей – в пригородах столицы таких сооружений более чем достаточно.
Увы мне, увы – уже не в первый раз простоватая аморфная реальность не срослась с моим суровым и жестоким кинематографическим опытом.
Мы подъехали к Клыкастому Бульвару, оставили машину на стоянке и, распахнув тяжеленные антикварные двери, вошли в просторный вестибюль компании «HREN-TV».
В вестибюле крепко пахло Советским Союзом: знаете, такое непередаваемое сочетание ароматов вековой пыли, тихо осыпающейся со старых знамен, типографской краски, табачного дыма, чищенных ваксой сапог и слабого раствора хлорки, которым регулярно промывают древние мраморные колонны, крепко потертые десятками тысяч спин сотрудников – просителей – посетителей и прочих ожидателей.
Бдительный охранник нас не пустил – оказывается, пропуска нам и не думали выписывать, – но милостиво согласился доложить о прибытии.
Спустя несколько минут со стороны лифтового холла приплыло прелестное создание примерно Ленкиного возраста: взъерошенная девица с большими печальными глазами и смутно знакомым миловидным личиком.
– Ирина, – представилась девица, по-свойски обчмокавшись с Ленкой, и, уловив муку припоминания в моем смятенном взоре, напомнила: – Я у вас репортаж снимала, про вашего замечательного судью.
А, ну да, это та самая Ленкина подружка из правильной семьи: журфак – престижное агентство – удачное замужество...
Или незамужество?
В общем, не знаю: Ирина училась в одной группе с Ленкой, была чем-то на нее похожа, и этого вполне хватило, чтобы она понравилась мне с первого взгляда. Не будь я сейчас в столь бедственном положении, непременно попробовал бы пообщаться с нею более предметно. Знаете, показалось мне, что она смотрит на меня с каким-то особым интересом – и вовсе не в связи с профессиональной деятельностью. Если в связи с профессиональной – Федя в этом плане гораздо более колоритная фигура. Харизматичный богатырь, видный мужчина и все такое прочее.
А она больше внимания уделяла мне – и это наводило на определенные мысли.
Поднявшись на второй этаж, мы направились к студии, двигаясь по узким темным коридорам, больше похожим на лабиринт средневекового готического замка.
Во время этого короткого путешествия Ирина поведала нам, что этажом выше совсем недавно убили их коллегу, который имел скверную привычку сообщать людям правду. Рассказывала она это тихо, замогильным голосом, словно в иносказательной форме предупреждала нас о какой-то неведомой опасности и при этом беспокоилась, что нас услышит кто-то посторонний.
– Опасная у вас работа, – подольстился я.
– Не опаснее, чем у вас, – Ирина обернулась и одарила меня теплым взглядом.
– Да ничего, мы привыкли, – я мужественно выпятил грудь. – Разница только в том, что вы в любой момент можете уволиться по собственному желанию, а мы – нет.
– Да, – приосанился Федя. – Это точно.
– Нас на эту работу приняли без нашего согласия, – продолжал витийствовать я, с удовольствием рассматривая фигуру шествующей впереди девушки. – И в контракт почему-то забыли внести пункт насчет увольнения. То есть оно вполне возможно – но лишь по одной-единственной причине...