Изгоняющий дьявола - стр. 6
Часто по утрам, когда Крис работала, Риган тихонько вылезала из постели и спускалась в кухню, чтобы положить на тарелку матери цветок, после чего со слипающимися глазами возвращалась в кровать. Сегодняшним утром Крис печально встряхнула головой, вспомнив, что подумывала назвать ее Гонерильей[1]. Да-да. Именно так. Готовься к худшему. Крис кисло улыбнулась воспоминанию. Она сделала глоток кофе, и ее взгляд снова упал на розу. На мгновение ее лицо приняло страдальческое выражение – печальные зеленые глаза на неприкаянном детском личике.
Ей вспомнился другой цветок. Сын. Джейми. Он умер давно, в возрасте трех лет, когда Крис была молодой и безвестной хористкой из кордебалета на Бродвее. Она поклялась, что больше никогда не отдаст никому свое сердце так, как когда-то отдала Джейми и его отцу Говарду Макнилу. В конце концов, ее сон о смерти рассеялся вместе с паром, вившимся над кофейной чашкой. Крис оторвала взгляд и мысли от розы. Тем более что Уилли поставила перед ней сок.
И тут она вспомнила про крыс.
– Где Карл?
– Я здесь, мадам.
Мягкой кошачьей походкой Карл вышел из кладовой. Властный и вместе с тем почтительный. На подбородке порез от бритья заклеен кусочком бумажной салфетки.
– Да?
Высокий и мускулистый, с лысой головой и ястребиным профилем, он остановился возле стола.
– Карл, у нас на чердаке завелись крысы. Будет лучше, если вы купите мышеловки.
– У нас крысы?
– Я только что это сказала.
– Но на чердаке чисто.
– Значит, у нас там чистоплотные крысы.
– Нет крыс.
– Карл, я слышала их прошлой ночью.
– Может, это трубы, – рискнул возразить Карл. – Или половицы.
– Может, это крысы! Может, вы купите чертовы мышеловки и перестанете спорить?
– Да. Пойду прямо сейчас, – ответил Карл, направляясь к входной двери.
– Не сейчас, Карл! Все магазины закрыты, – сказала Крис.
– Они закрыты, – укоризненно проворчала ему вдогонку Уилли.
Но Карла уже след простыл.
Крис и Уилли обменялись взглядами; затем, покачав головой, жена Карла вернулась к жарке бекона. Крис отпила кофе. Странно. Странный человек, подумала она. Как и Уилли, работящий. Преданный, предельно вежливый. И все же было в нем нечто такое, отчего ей становилось слегка не по себе. Что именно? Легкий душок высокомерия? Нет. Что-то другое… У нее никак не получалось найти этому определение.
Энгстрёмы работали у нее вот уже почти шесть лет. И все же Карл оставался этакой маской – говорящим, дышащим, непереводимым иероглифом, на негнущихся ногах выполняющим ее поручения. Впрочем, за этой маской что-то двигалось. Ей было слышно, как тикает некий внутренний механизм – наверное, совесть.
Скрипнула, открывшись, входная дверь. И через секунду захлопнулась.
– Они закрыты, – пробормотала Уилли.
Крис поклевала бекон, затем вернулась к себе в комнату, где надела свитер и юбку. Она критически посмотрела на себя в зеркало. Короткие рыжие волосы – они вечно казались растрепанными, – россыпь веснушек на светлой коже. Затем, скосив глаза и идиотски улыбнувшись, она заговорила:
– Привет, красивая девчонка из соседнего дома! Могу я поговорить с твоим мужем? Твоим любовником? Твоим сутенером? О, твой сутенер в работном доме? Да, не повезло!
Она в зеркало показала себе язык. Затем как будто обмякла. О господи, что за жизнь! Крис взяла коробку с париком, устало спустилась по лестнице вниз и вышла на весеннюю улицу.